Меня трясет мелкой дрожью, когда Кейн, наконец, замолкает. Веки горят, но слез нет, как и облегчения, которое они могут дать, пролившись. Оливер только что описал сценарий зверств Балтиморского маньяка – Уолтера Хадсона. Каким-то образом Кейн добрался до материалов дела. Подобных подробностей не было ни в прессе, ни в новостях.

– Хадсон не раскаивался и не фантазировал, – резюмирует Оливер, так и не дождавшись моей реакции. – Он вымещал свою ненависть и ущербность на тех, кто были заведомо слабее.

Господи, я совсем ничего не понимаю.

– А ты… Ты хочешь сделать все… это со мной? – голос дрожит, но я ничего не могу поделать, контроль снова в руках Кейна, и скорее всего, все время был у него.

– Шерри, – склонившись ко мне, произносит он, – сотни раз в сутки я представляю дикие вещи, от которых у большинства людей волосы встанут дыбом.

– Это не ответ, – дрожь усиливается, холодный пот струится по позвоночнику. – Ты хочешь убить меня?

– Нет, – он отрицательно качает головой и внезапно накрывает мои пальцы своими. Вместо облегчения от его признания меня пронзает дикое напряжение. – Тебя нет, – добавляет Кейн, ткнувшись носом в мою макушку и шумно втягивая мой запах. Точно так же, как тогда в саду. Под дожем. Один из самых чувственных моментов в моей жизни. Сердце обрывается, жутко хочется разрыдаться.

– А других? – я не хочу знать, но обязана спросить.

– Я думаю об этом, – крепко сплетая наши пальцы, Оливер сжимает их в замок. – Постоянно. Поэтому я здесь.

– А зачем я здесь?

– Ты вернулась, чтобы освободить меня, Шерри.

Я рассчитывал переговорить с Гвен в офисе или на нейтральной территории, подальше от посторонних ушей, чтобы вернуться домой с четкой, конкретной позицией. Но в обед Гвендолен позвонила, сообщив, что ее вылет задерживается. По итогу встретились с сестрой в аэропорту около семи вечера, и всю обратную дорогу до Kanehousgarden мы ожесточенно спорили.

– Это рискованно, Оли. Можешь считать меня параноиком, но я думаю, что Шерил Рэмси лучше уехать, – упрямо поджимая губы, Гвен смотрит на дорогу и периодически на меня. – Ни к чему хорошему это не приведет.

– Сбежать от проблем – позиция страуса. Ты сама не раз это повторяла, – напоминаю ненавязчиво и вполне миролюбиво. Опускаю стекло и прикуриваю от зажигалки. Гвендолен мгновенно вспыхивает, как огонек, поджигающий сигарету.

– Я же просила не курить в машине!

– В твоей, а это моя, – широко и беззлобно ухмыляюсь я. – Шерил останется, – добавляю непререкаемым тоном, выпуская в окно струйку дыма. – И мы расскажем ей все, как есть.

– Она мне не нравится, Оли, – демонстративно прикрывая нос ладошкой, морщится Гвен. – До ее появления все было спокойно. Ты был спокойнее, а сейчас словно помешался на этой… Шерри.

– Ты просто ревнуешь, – расплываюсь в улыбке, стараясь разрядить напряжение.

– Не смешно, – недовольно ворчит Гвен, не разделяя моего легкомысленного настроя. – Я давно говорю, что тебе нужно найти постоянную хорошую девушку без проблем и сложностей.

– А чем плоха Шерил Рэмси? – с искусственной небрежностью осведомляюсь, подмигивая оглянувшейся девушке из пролетевшего мимо кабриолета.