– Руби, давай к нам! – открыв дверцу, прокричал какой-то парень. Немного опьяненная алкоголем и печальными воспоминаниями блондинка не узнала ни его, ни голос, ни автомобиль. – Поехали, крошка, будет круто. Повеселимся, – вторил ему еще один. Такой же незнакомый, но, судя по всему, они оба отлично знали ее. Как и многие, в принципе.

В этом на самом деле не было ничего удивительного. Руби обладала свойством жить, не оглядываясь, не анализируя совершенных поступков, не упиваясь запоздалым и никому уже ненужным чувством вины и стыда, стирая ненужные лица, чего нельзя сказать о самих стертых лицах.

Людям сложно отказать себе в смаковании чужого несовершенства. Осуждение других позволяет им чувствовать себя лучше, чище, но по сути никакой разницы между Руби и презирающего ее общества нет, кроме той, что ей плевать, а обществу приятно.

Однажды все поменяется, и приятно будет ей, а обществу больно и страшно. Мы никогда не знаем, каков наш истинный потенциал, пока не появится кто-то, позволивший открыть нам и увидеть его во всей красе или мерзости.

Прихватив с земли свою сумку, Руби Рэмси направилась пошатывающейся походкой в сторону автомобиля, не подозревая, насколько близок этот особенный день и человек, который заставит ее открыть глаза на то, как чертовски глубока кроличья нора и насколько длительным и завораживающим может быть полет до сокрушительного дна.

Один из парней плюхнулся рядом с Руби на заднее сиденье и, наклонившись к ее лицу, обдал мятно-жевательным дыханием:

– У меня кое-что есть для тебя, крошка. Кайф просто улетный, – девушка иронично ухмыльнулась, сомневаясь, что выкрашенный в рыжий татуированный хвастун чем-то сможет ее удивить. Бесцеремонно положив ладонь с растопыренными пальцами на девичье бедро, едва прикрытое короткой юбкой, безликий афроамериканец вытащил из кармана модно-разорванных джинсов квадратный полиэтиленовый пакетик и помахал им перед носом девушки. Внутри просвечивалась россыпь цветных таблеток, утопающих в белом порошке.

Парни нехило подготовились к вечеринке и успели опробовать содержимое пакетика, судя по огромным смоляным зрачкам у обоих. Мотор взревел, и «мерседес», взвизгнув шинами, резво стартанул с места, клубняк заиграл громче, а в открытую ладонь Руби посыпался радужный град «волшебных» таблеток.

– Имя собственное забудешь, детка, – пообещал рыжий качок в драных джинсах. И как не странно, не соврал. – Эй, не все сразу, – попытался поймать ее запястье, но не успел. Руби проглотила целую горсть. – Хера ты отмороженная, – заржал парень, протягивая ей открытую бутылку с пивом. Белокурая пассажирка выпила ее залпом под одобрительное улюлюканье приятелей. Рыжий тоже глотнул парочку таблеток в знак солидарности. Его застывшая глупая улыбка вызвала у Руби приступ смеха, закончившегося так же быстро, как и начался. Через пару секунд она уже забыла, что так ее позабавило, нырнув в водоворот невероятных ощущений и эйфории.

После внушительной дозы ликера, употребленной в течение дня, действие таблеток не заставило себя долго ждать. Мир завращался с нарастающей силой, расцвел сотнями оттенков и ярким мерцанием встречных фар, ожил вибрирующими в воздухе музыкальными битами, приятный холодок потек по венам, лишая желания двигаться и думать. Растянув губы в блаженной улыбке, Руби откинулась назад, уставившись распахнутыми глазами в крышу авто, и ей казалось, что сквозь нее она видит целую Вселенную с миллиардами скрытых в звездных туманностях и серебряной пыли галактик. Танцующие под бьющиеся в голове басы мерцающие созвездия улыбались ей, завораживая своей космической красотой, манили пылающими хвостатыми кометами, шептали и пели, смеялись заливистым хрустальным смехом.