Воспользовавшись заминкой мечницы, с трудом удерживающей неудобный промышленный перфоратор обеими руками, Ягодыня с хохотом контратаковала второй конечностью. Пронзённый ей игрок как раз рассыпался тлеющей золой, перестав удерживать её своим телом. Защищаться Эльвире было решительно нечем, и лезвие без проблем пробило ей грудную пластину. Сила удара была такова, что пронзённую раллекийку ненадолго подняло в воздух, пока бесполезный резак не брякнулся на пол, в окружении кружащих хлопьев праха.

– Поле можно как-то вырубить? – прорычал я, с ненавистью глядя на довольную собой Ягодыню.

– Нет, – ответил где-то за спиной Форст. – Оно даже после конца раунда не пропадает. Теперь она дождётся следующего тика и спокойно прорубит шлюз. Всё, «Джи-джи»…

– Чего? – Я невольно обернулся.

– Гудгейм, – нехотя пояснил он. – Хорошая игра, в смысле. Жаль, что не в нашу пользу…

– Это смотря, как посмотреть, – загадочно скаламбурил Любромир, подходя вплотную к непробиваемой стене. – Эй, чудовище в образе человека! Зря ты племяшку обидела.

Я никогда прежде не слышал в голосе Огурцофа таких ноток. Прежде гибель игроков его никак не расстраивала, но сейчас он был крайне недоволен. Мягко говоря. Ягодыня, не замечая таких серьёзных перемен в инженере, с довольной улыбкой на лице встала напротив него.

– Припекает, да? Ну подумаешь, проиграли… Повезёт в другой раз.

– У тебя ведь сегодня ровно две недели? – неожиданно спросил даториец, снимая заплечный ранец.

– Да, так что я не могла упустить этот шанс. Рада, что ты всё понимаешь.

– Мне очень жаль, но тебе правда не стоило этого делать с племяшкой…

– Достал уже! Хочешь, чтобы я извинилась?

– Мне не нужны твои извинения, – помотал головой Любомир, взяв рюкзачок в руки. – Но меня вполне устроит твоя смерть.

– Слушай, аутист ты чёртов, сделай одолжение – взорвись со своей ненаглядной бомбочкой, пожалуйста! – вспыхнула девушка. – Такой момент портишь…

Она развернулась, и решительно зашагала к шлюзу, но её догнал ехидный комариный смех даторийца.

– Чё ты ржёшь, дебил?! – бросила Ягодыня через плечо.

– Я не могу взорваться, – Любомир открыл ранец и демонстративно высыпал его содержимое перед собой, заставив меня похолодеть. – Она ведь у тебя…

На полу оказались какие-то мелкие детали, пустые ячейки от гипс-пушки, куски всевозможных схем, паяльник и даже набор отвёрток. А вот самодельного взрывного устройства там действительно не было.

– Ты прикалываешься, даун?! – девушка резко обернулась.

– Сама посмотри, – безмятежно предложил Огурцоф.

Она рванула из-за плеч рюкзачок и торопливо его расстегнула.

– Ка-а-ак?!

– Фокус-покус! – он с поклоном развёл руками.

Но перерождённая уже не услышала ответа, скрывшись в ослепительной вспышке взрыва. Пусть нас и защищало силовое поле, по ногам будто битой ударило. Зал основательно так встряхнуло, заставив навсегда погаснуть большую часть экранов на стенах.

Когда взметнувшаяся пыль с гарью по ту сторону немного рассеялись, стало ясно, что от Ягодыни осталась лишь одна обугленная воронка. Чуть поодаль валялся дымящийся обломок закалённого лезвия, а другой торчал в соседней стене. Всё остальное словно испарилось.