Итак, я работал как каторжный, запоминая их имена и жадно впитывая крохи информации об их положении и роде занятий. К обеду я уже имел обо всех довольно приличное представление. Сорокавосьмилетняя Шарлотта Адамс была секретаршей старшего партнера Джеймса А. Корригана. Сухопарая и хваткая, она явно пришла не для того, чтобы повеселиться. Одних лет с ней была еще лишь пухленькая и прыщеватая стенографистка, с именем, называя которое она принималась радостно хихикать: Хелен Трой[2]. Следующей по возрасту шла Бланш Дьюк, трехцветная блондинка. Я наполнил целый шейкер смесью по ее рецепту. Она уже дважды возвращалась в помещение для пересадок на дозаправку, после чего для экономии энергии прихватила шейкер с собой.

Еще одной или двум из оставшихся семи было около тридцати, а большинству едва перевалило за двадцать. Одна из них стояла особняком. Ее звали Долли Харритон, и она была членом коллегии адвокатов. Миловидная и сероглазая, она еще не входила в руководство конторы, но, видимо, рассчитывала войти. Об этом я судил по уверенности, с которой она держалась, и по умному, проницательному взгляду. Когда она передвигалась по проходам между орхидеями, то создавалось впечатление, что она накапливает сведения для перекрестного допроса цветовода, уклоняющегося от выплаты алиментов брошенной жене.

Нина Перлман, стенографистка, довольно высокая и осанистая, с большими темными, немного томными глазами. Мейбел Мур, машинистка, тщедушная, щупленькая, в очках с красной оправой. Сью Дондеро, секретарша Эммета Фелпса, с изящной головкой и без помады, – вполне в моем вкусе. Порция Лисс, делопроизводительница; ей следовало бы заняться своими зубами или хотя бы поменьше смеяться. Клэр Бэркхардт, стенографистка, либо только что окончила среднюю школу, либо так ловко прикидывалась молоденькой. И наконец, Элинор Грубер, секретарша Луиса Кастина, которую я пригласил бы и в том случае, если бы приглашал одну. При первом взгляде на нее вы могли бы подумать, что ей не мешало бы сбросить фунт-другой, но попытайся вы прикинуть, где они, эти лишние фунты, то неминуемо закончите тем, что проголосуете за статус-кво. Могло показаться, что у нее раскосые глаза, нет, просто веки были подняты к вискам.

К тому времени, когда подошла пора усаживаться за стол, мне удалось выудить некоторые полезные сведения, главным образом от Бланш Дьюк, Сью Дондеро и Элинор Грубер. Во вторник после окончания рабочего дня Корриган, старший партнер, собрал их всех в своем кабинете и объявил, что PЕ 3-1212 – это телефон Ниро Вулфа, что Арчи Гудвин – доверенный помощник Вулфа и что Вулф вполне может действовать в интересах пострадавшей стороны в одном из дел, проведенных их конторой. Он посоветовал не обращать внимания на записки, вложенные в коробочки с орхидеями, и призвал усилить бдительность. Сегодня, в среду, когда весь персонал горячо обсуждал предстоящую вечеринку (это мне поведала Бланш Дьюк после нескольких общений с шейкером), Мейбел Мур не удержалась и рассказала об этом миссис Адамс, а миссис Адамс, предположительно посоветовавшись с Корриганом, решила составить остальным компанию. На меня излили еще кое-какие бессвязные сплетни об отдельных дамочках, привязанностях и недовольствах, но этих сведений не хватило бы даже на то, чтобы оплатить расходы на выпивку.