Уезжать из родных мест никто не думал, но, если бы и решился кто-то, это было бы равносильно самоубийству. За день до города не добраться, а про то, чтобы заночевать в горах или в лесу, нечего было и думать. В доме хотя бы есть стены и двери для защиты, а там, под открытым небом?..

Деревенский староста призывал жителей не терять головы и истово молиться Господу. Священник собрал всех в церкви и провел службу. Прихожане склоняли головы, послушно шевелили губами, пытаясь верить, что Бог защитит их в трудный час, в лихую годину.

Произносить в храме Господнем поганое имя Вриколакоса никто не отваживался, но все же священник сказал, что на деревню пало сатанинское проклятие. Начался мор, говорил он, и прихожанам, которые хотят сохранить жизнь и бессмертную душу, уберечь себя и родных, ни в коем случае, ни под каким предлогом нельзя показываться на улице от заката и до рассвета. Нельзя смотреть по ночам в окна, нельзя слушать ничьи голоса и снимать нательный крест даже на мгновение.

Все старались поступать так, как велел святой отец, а муж Десанки даже окропил святой водой окна и двери, но люди все равно продолжали исчезать. В середине декабря уже почти половина домов стояли пустыми, а в одну из ночей исчез священник, что жил в домике возле церкви, да вдобавок на следующую ночь церковь сгорела.

Пожар случился ночью, и муж Десанки вместе со свекром хотел бежать к храму, чтобы помочь погасить огонь, но Десанка со свекровью повалились им в ноги, не пустили: священник велел не покидать домов ночью! Мужчины послушались. Но не все были так осмотрительны, и потому жители еще трех домов, что были ближе к церкви, сгинули в ночи.

…Внезапно в печке треснуло полено – резкий звук был похож на выстрел, и все вздрогнули, завозились, стали переглядываться, как будто услышали какой-то сигнал.

– Спать пора, – негромко сказал свекор, и мужчины стали сворачивать снасти.

– Не хочу спать, еще рано, – попробовал было возразить Петар, но мать сердито цыкнула на него, и он, прихватив свою лошадку, побрел к кровати, которую она застилала.

Семья начала устраиваться на ночь, и Десанка старалась сосредоточиться на этом, на простых привычных действиях, чтобы не слушать, что творится за стенами дома. Окна были плотно занавешены, и она даже не смотрела в их сторону, чтобы лишний раз не думать о дурном.

Страх выворачивал все ее нутро, растекался холодным огнем по жилам. Руки тряслись так, что Десанка несколько раз роняла на пол то подушку, то одеяло. Она знала, что и все остальные боятся, но тоже стараются не подать виду. Горький аромат страха повис в комнате, и люди боялись заговорить друг с другом, чтобы монстры, которые бродят сейчас по деревне, не услышали их голосов.

Получится ли пережить еще одну ночь? Суждено ли им увидеть солнце?

Наконец все улеглись и будто бы застыли в своих кроватях, прижимаясь друг к другу в поисках защиты. Десанка обнимала сына и сжимала руку Аны. Муж лежал ближе к окну, повернувшись к нему спиной. Десанка слышала его дыхание, и ей хотелось уснуть прежде мужа – так было бы спокойнее, – но она знала, что всегда засыпает последней.