– Вы в конце концов скажете, что было в тех документах? Чего боялась Милица?

– Если коротко, то монахи этого монастыря давным-давно остановили страшную эпидемию. Из адских глубин изверглось существо по имени Вриколакос, которое должно было по замыслу Сатаны уничтожить человечество. Оно было сильно и опасно тем, что быстро вербовало себе сторонников, и никто не мог противостоять ему, даже самые набожные. Люди стали умирать, как мухи, эпидемия ширилась, существо набирало силу.

– Что за существо? Какая эпидемия?

– Ты еще не понял? Мы же с тобой говорили об этом. Речь о вампиризме.

Илья не выдержал и хохотнул:

– Ты же не серьезно, да?

– Милица говорила именно об этом. – Арсений натянуто улыбнулся, словно желая отмежеваться от своих же слов. – Монахов, которые вместе с другими братьями смогли остановить Вриколакоса, звали Лука и Владимир.

– Что значит «остановить»? – Илье показалось, что он каким-то образом очутился в голливудском ужастике.

Ведь невозможно представить, чтобы трое взрослых людей всерьез обсуждали такие вещи.

– Его нельзя убить – он уже мертв и потому бессмертен, – пояснил Дарко. – Но монахи лишили его сил и где-то закопали гроб с его телом. Правда, не навсегда, потому что, по предсказанию, он вернется, когда этого никто не будет ждать.

– Милица сказала, это произойдет, когда человечество утратит веру в могущество иных, высших сил.

– Это, кажется, случилось уже давно, – заметил Илья.

– Да, но есть еще знаки, и, по словам Милицы, они стали появляться. То есть раньше она не понимала, что они значат, но теперь осознала.

– Какие знаки? – Илья засунул руки в карманы. Ему хотелось перестать говорить об этом, но он не мог и словно против воли продолжал спрашивать.

– Шесть дней Кровавой луны. – Арсений неуверенно посмотрел на Дарко и Илью. – Я и сам обращал внимание. Луна красного цвета, и ни облачка вокруг.

Да, было такое, подумалось Илье. Но вслух он ничего не сказал.

– Потом начались дожди. Животные стали уходить прочь: они чувствуют приближение Вриколакоса.

– Это проверить невозможно, – вставил Дарко.

– Насчет диких – да. Но Милица утверждала, что домашние собаки и кошки массово уходили из деревни. Цепные псы рвались прочь и выли по ночам… Было такое?

Дарко досадливо махнул рукой, что можно было расценить двояко, и отвернулся, выбив сигарету из пачки.

– Милица сказала, что Вриколакос заворочался в своем гробу и вот-вот восстанет. Он уже призвал помощника, и тот его освободит. Но главное, из-за чего она и прибежала тогда в Бадальску Баню: она поняла, что значили слова «пять десятков невинных душ призовет Вриколакос».

Арсений качнул головой:

– Вы же поняли, да? У нас ведь как раз столько детей сейчас в Бане. Вы не думаете, что мы должны срочно сделать что-то? Например, вывезти всех отсюда?

Вася проснулась среди ночи и не могла сомкнуть глаз. Дождь пел свою монотонную песнь, скребся в окна, словно ночной пришелец, и на сердце была такая тоска, что хотелось плакать.

Мама звонила вечером, и, хотя Вася всеми силами старалась уверить ее, что все отлично, та не поверила дочери.