Специалисты из Пенемюнде не только были изолированы ото всех, как пациенты в больнице, но и пребывали, хотя и на добровольной основе, в своего рода тюремном заточении.

Дэвид сразу же понял, что проникнуть за эту дверь с ее столь солидным запором будет для него так же сложно, как совершить переход через Альпы, не имея с собой специального снаряжения.

Пройдя, пригнувшись, под иллюминатором к краю стены, он опустился на колени и, прижимаясь щекой к деревянной обшивке надстройки, осторожно, высовывая голову миллиметр за миллиметром, выглянул из-за угла.

Взору его, как он и думал, предстал охранник. Картина самая обычная: занимая на палубе своеобразную линию обороны на случай нападения противника, этот страж явно скучал. Испытываемое им раздражение от сознания бессмысленности, как казалось ему, своего занятия и изнурительная бездеятельность, вполне естественно, приводили к ослаблению его бдительности.

Однако он был не в полувоенном одеянии наемников из «Гнезда ястреба», а в плотно облегавшем его фигуру костюме, который лишь подчеркивал мощное, как у профессиональных борцов, телосложение. Облик охранника дополняла короткая стрижка. В вермахтовском стиле.

Прислонившись к огромной лебедке, служившей для вытягивания рыболовной сети, он курил тонкую сигарету. Рядом с ним, прямо на палубе, лежала автоматическая винтовка 30-го калибра с отстегнутым от нее ремнем, который, скрутившись, валялся чуть поодаль. Судя по тому, что на кожаной поверхности ремня осели оставленные туманом капельки влаги, винтовка находилась в таком положении уже достаточно долгое время.

Ремень – вот что нужно было ему сейчас... Дэвид незамедлительно вытянул пояс из лямок брюк и, встав с колен, сделал шаг назад, в сторону иллюминатора. Затем, подойдя к планширу, он вытащил из-под балки один из вделанных в нее металлических костылей, к которым крепились рыболовные сети, и дважды слегка ударил им о деревянный брус. Потом повторил то же самое. Было слышно, как охранник, уловив непонятный звук, переступил с ноги на ногу. Но пойти на шум не пошел. Все кончилось тем, что он лишь сменил позу.

Дэвид опять постучал костылем. И снова – два раза. После чего последовали два мягких удара. Действуя так, он рассчитывал на вполне определенный эффект: подобное негромкое и ритмичное двойное постукивание, производимое через равные промежутки времени, в состоянии лишь пробудить любопытство, но оно не может служить достаточным для охранника основанием, чтобы вызвать у него беспокойство и заставить его поднять тревогу.

На этот раз Сполдинг услышал шаги караульного. Охранник шел не спеша, вразвалочку, поскольку ничто не говорило ему о подстерегавшей его опасности. И если он покинул свой пост, то лишь для того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Посмотреть, что там такое. Возможно, это ударяет о борт корабля принесенное течением бревно, каких немало плавает в гавани.

Едва караульный вышел из-за угла, как Сполдинг накинул ему на шею ремень и крепко стянул, чтобы тот не смог закричать.

А затем скрутил потуже пояс. Охранник упал на колени, лицо, насколько можно было видеть при тусклом свете, пробивавшемся через иллюминатор, потемнело, губы свело в невыразимой муке, вызванной удушьем.