– Как там в Лухане? По-старому все или нет?
– Ничего нового. Суетятся вовсю, возбуждены до предела. До меня то и дело доносились их вопли. И ко всему прочему каждый из них норовит отдавать приказы.
– Интересно, что же такое произошло в этом Тельмо?
– Что-то крайне неприятное, – это все, что я знаю. Нам ведь ничего не говорят. Скрывают все, что только можно. Известно лишь, что они направили сюда, в Очо-Кале, целую группу.
– Ты сам слышал об этом?
– Нет. Я говорил с Геральдо. Кстати, он тут, у пакгауза, вместе с Луисом.
– Надеюсь, они не станут будить здешних шлюх хотя бы во время дежурства!
Человек с рацией рассмеялся:
– Даже Геральдо не станет вести себя так глупо, как те псы, что находились тут прошлой ночью.
– Не стану спорить, чтобы не проиграть пари, – ответил сидевший на стуле охранник.
Его товарищ, снова засмеявшись, ушел, чтобы по-прежнему нести в одиночку караульную службу возле грузового отсека. Человек же на стуле, расставшись с ним, опять уткнулся в свою книгу.
Дэвид поплыл брассом назад, к кораблю.
Руки его начали уставать, зловонная вода гавани попадала уже не только в рот, но и в нос. И к тому же в голову лезли разные мысли. Он, сам не желая того, думал о той ситуации, в которой может в любой момент очутиться Эжен Леон.
Ученый находился в четверти мили от него, если плыть по прямой, или в четырех опоясанных кривыми улочками кварталах от границы Очо-Кале. Стоит только охранникам Райнемана начать патрулировать по району, как они тотчас же обнаружат не только машину военно-морских сил, но и Леона, сидящего в ней. Таким образом, мост, возведенный им, не столь уж надежен. Кое-чего он не учел. Хотя и обязан был предусмотреть буквально все, до самых мелочей. Однако хватит об этом. Сейчас он обязан сосредоточить все внимание на другом.
Доплыв до середины правого борта, Дэвид схватился за выступ, чтобы немного передохнуть. Траулер относился к судам среднего класса. Небольшая длина его корпуса не превышала семидесяти – восьмидесяти футов, мидель[71]составлял футов тридцать. Знакомство с судами подобного типа, строящимися по определенным стандартам, а также открывшаяся его взору картина, когда он, воспользовавшись темнотой, смог приблизиться к траулеру, дали ему основание предположить, что средняя и кормовая, расположенная под рулевой рубкой, надстройки достигают в длину соответственно пятнадцать и двадцать футов. Двери у них должны располагаться и спереди и сзади. В каждую из боковых стен, обращенных как к правому, так и к левому борту, вделано, по всей видимости, по два иллюминатора. Если алмазы «Кенинга» на корабле, то они, если следовать логике, находятся, скорее всего, в кормовой надстройке, или юте: судовая команда трудится, как правило, в стороне от нее, она просторнее остальных надпалубных помещений, и в ней не содержится ничего, что могло бы представлять для кого-то хоть какой-то интерес – Если Ашер Фельд прав и два или три специалиста из Пенемюнде действительно изучают под микроскопом продукцию «Кенинга», то проделать всю эту работу им предстоит в крайне сжатые сроки. Последнее обстоятельство уже само по себе обуславливает их изоляцию, чтобы никто не мешал.