– Никогда не прощу… – жутко скрежетал зубами побледневший придворный маг лирского короля, посылая вверх все новые волны своей ненависти.

Друзья, наконец-то вставшие рядом с Тодом плечом к плечу, старались сделать все возможное, чтобы поддержать его, отлично понимая, как бессильны против черного мага обычные, даже самые мощные заклинания. Тому, чей больной величием разум готов на все ради неслыханного могущества, помогает призванная им из темных миров голодная мгла, давая за жертвенные приношения почти неиссякаемый источник силы.

– Держите щиты, – шепнул вдруг друзьям Изрельс и шагнул к Тодгеру.

Обхватил за пояс и прислонился лбом к виску ученика, отдавая ему и магию, и бушующие в душе эмоции.

Очень редко, лишь в исключительных случаях и только с самыми близкими по духу людьми темные маги решались на такое откровенное, ничем не защищенное самопожертвование. Неслыханная и невозможная для большинства щедрость, за которую можно было расплатиться полной потерей дара.

Раньше и Изрельс сто раз подумал бы и взвесил все доводы и вряд ли решился бы, опасаясь самой страшной для темного мага, намного худшей, чем гибель, участи. Остаться бездарным и бессильным, быстро стареющим и всеми осуждаемым изгоем. А теперь ни на миг не задумался, полностью осознав главное: жизнь и здоровье Леты намного ценнее всего остального.

И нужно сделать все для того, чтобы любимая уцелела в этой страшной битве.

– Ох! – довольно выдохнул Тодгер, ощутив мощный прилив магии, и его смерчи с утроенной силой ринулись на Рандолиза.

Прорвались сквозь вставшие стеной лед и воду, пробились через огонь и, потеряв от жара почти половину сил, острыми спицами вонзились в тело злодея, стремясь попасть в голову.

Черный магистр не переставая бормотал ключ-слова самых сильных заклинаний, глыбы камней сыпались сверху почти непрерывно, и в щели потолка в старинный храм уже проскальзывали редкие солнечные лучи. Но сквозь защиту, надежно закрывавшую древнюю арену, до пленниц не доносилось ни грохота, ни стука. Пятерка темных магов непрерывно добавляла мощности своим щитам, безжалостно сливая в них силу амулетов и зачарованных вещиц.

– Даур, – прошипел вдруг Кадерн, с тревогой поглядывая на медленно оседавшего на ковер Изрельса, – перехвати мои плетения. Я помогу Тоду. И начинай понемногу убирать щиты справа.

Даурбей оглянулся – справа от него были ложи, откуда на происходящее молча взирали две белоснежные статуи, – и перевел непонимающий взор на стоящего напротив главного ханского мага. Тот выразительно показывал на свое правое плечо, и Даур с досадой фыркнул, мысленно сообщив себе, как быстро, оказывается, тупеешь, если постоянно занимаешься только различными увеселениями для султана и его гарема.

Но действовал дугрейский маг стремительно и четко, и в следующий момент камни уже летели мимо ложи Рандолиза, отскакивая от перил и стен, сминая щиты и накапливаясь кучей на полу.

Черный сразу понял, чем это обернется, и озверел. И тотчас швырнул вверх какое-то мощное заклятие, вмиг разрушившее старинный купол. Тот затрещал, зазмеились все ширящиеся трещины, и неудержимая каменная лавина осела на призрачный шатер, грозя засыпать крохотный по сравнению с ней ковер.