Ее горе усугубили новости об их поездке. Почему? Боится турнирной жизни? Он-то считал, что она прекрасно приспособилась к ней. Казалось, ничего не раздражало ее. Черт возьми, что не так? Дело в нем самом? Может, она несчастна в браке? Мысль вызвала мучительную боль в груди.

— Я… на самом деле мне не стоит ехать с тобой, правда?

Дрю увидел, как вспыхнуло лицо жены, и она нервно облизнула губы.

— Я имею в виду, мне кажется, что тебе будет лучше без меня… безо всех нас, следующих за тобой, как тень. Встречи и все такое…

Дрю мгновение изучал ее, забыв про ужин.

— Никогда не считал тебя и Мэтта «тенью», поэтому хочу, чтобы вы оба поехали со мной. Что касается всего остального, я надеялся, что ты посетишь и деловые встречи тоже. Мне важно, чтобы ты стала полноправным партнером в любой области моей жизни, а так как это предприятие имеет большое значение для нашего будущего, я предположил, что ты будешь не против тоже поучаствовать.

Его глаза проницательно вглядывались в нее.

— Есть еще одна причина для поездки. Более важная, чем все другие. Я хочу, чтобы ты показалась врачу.

Чтобы унять дрожь рук, Арден сжимала спинку стула, пока не побелели суставы.

— Н-но… это смешно. Врачу? С какой стати?

— Потому что уверен — тебе нужно полностью обследоваться. Ты настаиваешь, что все в порядке, но я хочу знать профессиональное мнение.

— Кого именно? — вспылила она. — Психиатра?

— Пожалуй, начнем с терапевта.

Пристальный взгляд Дрю заметно смягчился.

— Арден, ты же не Чудо-Женщина[9]. У тебя новый муж, ребенок и климат. Возможно, твое тело и психика просто проходят период адаптации, но, считаю, мы оба почувствуем себя спокойней после посещения специалиста.

Да уж, без сомнения, она почувствует себя гораздо спокойней, когда доктор сообщит мужу: «У вашей жены безупречное здоровье, но она бесплодна. Сожалею, мистер Макаслин. Слышал, вы мечтали завести еще одного ребенка».

Что она может предпринять? Что? На самом деле — ничего. Потому что, если завтра не отдаст Рону деньги, он все расскажет Дрю, после чего ее жизнь закончится в любом случае. И тогда никакой диагноз уже не заставит нервничать. Сейчас нет смысла спорить по этому поводу и попусту тратить энергию. Душевная боль и разъедающее чувство вины истощили все силы.

— Хорошо, я пойду к врачу.

— Отлично. Хэм договорится о визите.

Той ночью Дрю не занимался с ней любовью. Вместо этого выказывал свою привязанность долгими поцелуями, обволакивая жену теплом своего тела. Но она тряслась все нескончаемые ночные часы.

— Что ты имеешь в виду — не можешь достать?

В голосе Рона слышались и угроза, и отчаяние.

— Только то, что сказала, — прошипела Арден, опасаясь, что разбудит всех домашних. Наступал рассвет. Она выскользнула из рук Дрю, накинула халат и сползла в гостиную, чтобы набрать номер, который дал Рон. Она не знала, где находится этот телефон. Не хотела знать. Он ответил на втором гудке.

— Сегодня могу отдать тебе только три тысячи. Это все, что у меня есть, и я нигде не смогу взять больше.

— Не имеет смысла! — заорал он. — Мне нужно пять.