Выборг, находившийся в то время у самой границы с Россией, и был тем самым местом, где Рейли должен был встретиться с представителями «Треста». Там его представили секретным агентам ОГПУ: Якушеву, игравшему роль одного из первых лиц в «Тресте», и Щукину[54], выдававшему себя за ленинградского представителя этой фракции. Их задача состояла в том, чтобы заманить Рейли на советскую территорию, арестовать и подвергнуть тщательному допросу.
На встрече Якушев, не жалея красок, рассказывал Рейли о могуществе «Треста» и о том влиянии, которое он имеет в правительстве, а также спрашивал его мнение относительно позиции будущего «трестовского» правительства по тем или иным внутриполитическим вопросам. Якушев позднее вспоминал:
«Что-то жесткое и колючее было во взгляде его выпуклых черных глаз, резко выпячивалась нижняя губа, чересчур лоснилась гладь черных волос, подчеркнуто элегантен был костюм. Во всем его облике ощущалось какое-то высокомерие и пренебрежение к окружающим. Он сел в кресло, аккуратно расправил складки брюк, причем выставил напоказ новенькие с иголочки желтые туфли и щегольские носки, устало с серьезным и высокомерным видом он начал разговор. Он начал с того, что заявил о невозможности поехать к нам»>{679}.
Якушев спросил затем у Рейли, сколькими днями он располагает, упрекнув его в том, что «обидно, проделав такой огромный путь из Америки до Выборга, остановиться у порога, который он словно рискует переступить». Эти слова, очевидно, произвели желаемый эффект. Далее в своем отчете Якушев пишет:
«Рейли сосредоточенно думал минуту, потом сказал: «Вы меня убедили, решено, я еду с вами»>{680}.
Несмотря на то что Рейли и принял решение пересечь границу, его все же мучили некоторые сомнения. Это явствует из письма, написанного им Лепите незадолго до того, как он уехал из Выборга в сопровождении представителей «Треста». Рейли отдал это письмо Николаю Бунакову, строго проинструктировав его послать его Пепите только в том случае, если он не вернется обратно, как запланировано, 28 сентября. Бунаков в свою очередь передал это письмо другому агенту СИС, Гарри Карру, который запер его в своем сейфе:
«Моя любимая, родная!
Мне совершенно необходимо съездить на три дня в Санкт-Петербург и Москву. Уезжаю сегодня и вернусь обратно во вторник утром. Ты понимаешь, конечно, что я не решился бы на такое путешествие, если бы не считал его абсолютно необходимым и если бы не был уверен, что не подвергаюсь почти никакому риску. Хоть это и маловероятно, я пишу это письмо на тот случай, если со мной случится несчастье. Если это произойдет, то ты не должна предпринимать никаких шагов для моего спасения; пользы от них будет мало, а вот большевики узнают, кто я такой. Если же, паче чаяния, меня арестуют в России по какому-нибудь пустяковому обвинению, то мои новые друзья достаточно могущественны, чтобы вызволить меня из тюрьмы. Я не могу себе представить ситуацию, при которой большевики смогли бы меня опознать, если только ты не дашь им повода сделать это. Одним словом, если во время путешествия произойдут какие-нибудь неприятности, то возвращение мое в Европу задержится на очень короткий срок, на неделю, не больше. Зная тебя, я уверен, что ты окажешься на высоте и успешно заменишь меня на время моего отсутствия.