– Все будет так, как скажет Эль. Я приму любое ее решение.

Итак, у меня оставалась целая неделя для того, чтобы либо принять действительность, либо найти другое решение. Почему-то сразу вспомнился афоризм про лимон и лимонад. Что ж, не будем торопиться с выводами, все-таки оптимистам живется легче…

Нас с Айрениром поселили вместе в той самой комнате, где я очнулась. Предоставили слуг, одежду, постарались окружить комфортом. Мы договорились, что я займусь Брейном, когда буду чувствовать себя немного лучше, а для этого мне предстояло провести несколько часов в тесном физическом контакте с Эрионаром. Я согласилась на его прикосновения, но тут же оговорила, какими они должны быть.

Я нервничала. Меня смущали гурии, похожие в своих ярких сари на точеные статуэтки. Я поняла, что ревную Айренира: стоило кому-то из них приблизиться к нему, как во мне тут же просыпались собственнические инстинкты. Я изнывала от желания повесить на него табличку: "Мое! Не смотреть! Руками не трогать!"

Смущали брошенные искоса взгляды асуров, молчание Эрионара, невозмутимость Леоверена и тайное удовлетворение Джанны. Владыка и его жена были уверены, что я сдамся. Это явственно читалось на их лицах. А вот сам Эрионар молчал. Вернее, он сказал, что не будет ни на чем настаивать, мол, это только мое решение. А он примет все, что бы я ни решила. И в этом они с Айрениром оказались солидарны.

Если я не собираюсь закреплять связь, мне остается лишь постоянно ее поддерживать: находиться рядом с Эрионаром, прикасаться к нему и позволять ему прикасаться ко мне.

Это ужасно, я не хотела так прожить ближайшие пару тысяч лет! И уже начала подумывать, а не проще ли дать ему умереть? Но тут же одергивала себя: смерть Повелителя принесет войну и разруху на его земли, погибнет много невинного народа, женщины и дети лишатся мужей и отцов.

Нет, я поступила правильно. Но недаром же говорят, что благими намерениями выстлан путь в ад. И вот теперь я в своем персональном аду. Что мне делать?

А еще я поняла, что меня обыграли по всем фронтам: и Леоверен, и Джанна, и даже Эрионар прекрасно умели скрывать свои чувства. Я улавливала лишь жалкие отголоски, в то время как они читали меня как открытую книгу. И я не знала, как закрыться от них. Я была как приёмник, включенный на полную громкость, вещала всем, кто хотел меня слышать. Осознание этого факта совсем лишило меня уверенности.

– Не переживай так, – сказал Айренир, наблюдая за тем, как гурии одевают меня к обеду. – Мы со всем справимся.

Я грустно усмехнулась. С его стороны шла волна такого железобетонного спокойствия и уверенности, что на мгновение захотелось поддаться слабости и позволить ему все решать. Он же старше меня, опытнее, пусть возьмет на себя все заботы, не хочу никакой ответственности! И вообще, кто из нас тут мужчина?

Он почувствовал мой внутренний разлад. Подошел, встал сзади и обнял за плечи. Я подняла глаза и встретила в зеркале его взгляд.

Да, вместе мы смотрелись отлично: я – такая маленькая, хрупкая и он – высокий, худощавый, с суровым и твердым лицом. Даже не верится, что этот мужчина называет меня "звездочка" и "малышка".