Все эти «страшные известия с Востока», которые, казалось, предвещали новый великий поворот во всемирной истории, наполнили смущением сердца монархов и государственных людей, собравшихся в Лайбахе. И Меттерних поспешил пробудить в них уверенность, что греческое восстание грозит спокойствию всей Европы, что оно исходит из того же революционного духа, который уже овладел Италией, Испанией и Южной Америкой. Таким образом Греция была предоставлена своей судьбе, а державы решили придерживаться доктринерских идей охранной политики. «Не понимая элементарной силы народного инстинкта, который в таких кризисах народной жизни является единственной решающей силой, Меттерних искал причины этого взрыва старинной расовой ненависти в интригах шайки честолюбивых негодяев».

Возмущение эллинов против владычества османских турок было вызвано агитаторским движением, которое уже много лет поддерживала Гетерия. Прокламации писались от имени Александра Ипсиланти, главаря этого общества, патриотического фанариота из древневизантийского княжеского рода. Этот смелый, но тщеславный и бесхарактерный человек сражался в рядах русского войска против Наполеона и в Дрезденской битве лишился правой руки. Наряду с ионийцем Каподистриа из Корфу, своим другом и единомышленником, занимавшим в то время пост министра иностранных дел в Петербурге, он пользовался особою благосклонностью царя Александра I. Это‑то обстоятельство и завоевало ему доверие союза.

Несмотря на увещания предусмотрительных друзей, Ипсиланти перешел через Прут и провозгласил свободу эллинов. Но отказ в помощи западных держав и особенно резко выразившееся неодобрение царя, который во всем свете видел только страшный призрак великого демагогического тайного союза, поколебал и его энергию. Несмотря на геройское мужество, беспорядочные толпы плохо вооруженных инсургентов не могли оказать долгого сопротивления стремительно напиравшим на них турецким войскам. Они пали при Драгачане (19 июня 1821 г.), «как цветущие ветви под ударом тяжелого топора дровосека».

Отчаявшись в своих замыслах, Александр покинул своих товарищей по оружию и бежал за австрийскую границу. Семь долгих лет держали его там, в Мункаче и Терезиенштадте, в суровом заключении. Свет должен был узнать, что «все демагоги Европы должны были бояться счастливой империи, как большого смирительного дома». После того, как император Николай выхлопотал несчастному свободу, он поехал в Вену и там умер в 1828 г. Его страдальческая судьба загладила все грехи его прошлого и вернула ему благосклонность общественного мнения, а поэзия окружила образ этого мученика за свободу эллинов ярким сиянием.

Поражение Гетерии показало, что Греция была одушевлена иным духом, чем испанские и итальянские борцы за свободу. В либеральных кругах Европы стала снова укрепляться надежда, что политика венского двора потерпит на Востоке первое тяжелое поражение.

Почти в одно время с Александром Ипсиланти взялись за оружие заговорщики в Морее. Греческие острова Румелия и Фессалия последовали их примеру. Опытные в морском искусстве жители Гидры и Специи, среди которых гетерист Економос ревностно проповедовал патриотические идеи, объединились со своими братьями на материке. В Беотии поднял знамя возмущения хитрый и необузданный предводитель клефтов Одиссеус. Жестокий и энергичный, мыслительный и лукавый, он задумал, искусно прикрывшись маской добродетели и притворившись вполне порядочным человеком, ценою восстания приобрести себе независимое княжество. Клич свободы прозвучал по всей Элладе.