– Здесь запрещено курить, – вырвалось у Пита прежде, чем успел сдержаться. Внутри снова зародился и нарастал неконтролируемый гнев.
– Муслимы здесь тоже запрещены! – ухмыльнулся тот, что с ирокезом.
– Я не мусульманин.
– А кто же еще? Бородатый и в какой-то черной чадре – муслим и есть!
– Я православный монах, – ответил Пит и улыбнулся, надеясь этим переключить их на мирный лад.
– Да ну? А нам откуда знать, что ты не террорист? Может, у тебя в рюкзаке бомба?
– Я монах!
– Ну-ка, покажи! – Тот, что с зелеными волосами, потянулся к его рюкзаку.
Инстинктивно, не раздумывая, Пит выбросил вперед левый кулак, и зеленоволосый полетел на пол. Пит схватил рюкзак за лямки и крутанул им в сторону оставшихся троих, крича:
– Оставьте меня в покое! Я не террорист! Я монах!
Размахивая рюкзаком, ни по кому из своих обидчиков он не попал, зато разбил окно, и в вагон рванулся холодный воздух с дождем.
Четверо смотрели на него в изумлении.
– Да ты чокнутый! – воскликнул тот, что с ирокезом.
Тот, что с зеленым «ежиком», поднялся и стукнул его кулаком в нос. Глаза у Пита заслезились от боли; смутно, сквозь слезы, он видел, как один из парней выхватывает у него рюкзак и швыряет в разбитое окно.
– Нет! – завопил Пит. – Не надо!!
– Всё! Раз – и нету бомбы!
Четверо загоготали и пошли по вагону дальше.
Пит остался у разбитого окна; ветер и дождь хлестали его по лицу, по щекам текли слезы, – а поезд мчался все быстрее.
Глава 136
Вторник, 21 марта
Без нескольких минут десять такси подкатило ко входу в отель «Сирена». Ну разумеется, мрачно думал Росс, где же еще могла остановиться Имоджен? Не в какой-нибудь дешевой дыре, как он сам! Еще вчера читала ему мораль о том, что надо экономить и копить – ведь совсем скоро родится ребенок и она не сможет работать, – а сегодня летит в Лос-Анджелес, да еще и останавливается чуть ли не в самом шикарном здешнем отеле!
Все здесь кричало о роскоши: широкая, обсаженная пальмами подъездная дорожка, белокаменный фасад с колоннами, персонал в расшитых золотом ливреях, автомобили у подъезда – сплошь дорогие лимузины, внедорожники и спорткары.
– Добро пожаловать в «Сирену», сэр! – приветствовал его, услужливо распахивая дверь, статный красавец в ливрее.
Росс расплатился, дал таксисту чаевые и пошел к дверям, мимо бронзовых статуй голливудских знаменитостей. Узнал Джона Уэйна, сидящего на скамье, Мэрилин Монро, смеющуюся и с сигаретой, Рока Хадсона с его знаменитой кривоватой ухмылкой.
Двери автоматически открылись, и Росс вошел в огромный, прохладный, словно пещера, беломраморный холл. Посреди холла журчал фонтан со скульптурной группой – тремя позолоченными ангелами. Вокруг фонтана были расставлены группами кресла и банкетки.
В строгом костюме – словно пришла на деловую встречу, – ему навстречу шагала Имоджен. По бокам ее сопровождали двое мужчин средних лет, также в костюмах, и оба не слишком приятные на вид. Один – среднего роста, подтянутый, с гладко зачесанными серебристыми волосами, с надменной усмешкой; в лице его чувствовалось что-то хищное. Второй – высокий и тощий, в очках с красной оправой, которые подошли бы какому-нибудь молодому художнику, но на унылой лошадиной физиономии этого типа, на взгляд Росса, смотрелись на редкость неуместно.