Пит горевал о смерти кузена, но и радовался за него. Брат Ангус все-таки обрел то, что большинство людей тщетно ищет всю жизнь, – радость и успокоение. А сам Пит? Увы, и от радости, и от успокоения он был далек, как никогда. В его рюкзаке лежали таинственные святыни, которые Ангус просил спрятать в надежном месте и сохранить для вечности. Где же еще искать «надежное место», если не на Святой горе?

Однако сердце Пита было полно сомнений. Если он вернется на Афон, вряд ли ему разрешат уехать еще раз. Выбраться с полуострова можно только по морю, и билеты на паром выдает настоятель.

Вокруг сидели люди. Испитая на вид женщина с ревущим сопливым младенцем. Парень в наушниках, дергающий головой в такт оглушительной музыке: сквозь стук колес до Пита доносилось громкое раздражающее «бум-бум-бум». Напротив – пожилая пара: он костлявый и с палочкой, она толстая, с несколькими подбородками; оба сидели, сложив руки на коленях, и смотрели не в окно, не друг на друга, а перед собой.

– Скучно! – сказал он.

– Ага, – ответила она.

– Далеко еще? – спросил он.

– Не знаю, – ответила она.

Электричка подъехала к станции Ист-Кройдон. Здесь Питу нужно было пересесть на поезд, идущий на вокзал Виктория.

Он вышел на платформу, под ветер и дождь, и впервые ощутил, что скучает по одиночеству. На Афоне куда проще: нет ни сопливых младенцев, ни чужой музыки, которую невольно приходится слушать.

Поплутав, Пит наконец нашел нужную ему электричку – ту, что идет до вокзала Виктория. Электронное табло гласило, что отправляется она через четырнадцать минут. Пит присел на скамейку под навесом, достал Библию и углубился в чтение.

Через несколько секунд, не отрываясь от книги, он почувствовал, что рядом появились люди. Несколько человек. От них несло алкоголем и табаком.

– Эй, ты, – громко произнес чей-то грубый голос, – чего читаешь? Коран?

Пит поднял глаза. Перед ним стояли четверо молодых людей: двое бритых наголо, третий с ирокезом, четвертый с «ежиком», выкрашенным в зеленый цвет, с пирсингом в губе и в носу. Все четверо в куртках с капюшонами, спортивных штанах и тяжелых ботинках. Все с банками пива в руках, трое из четырех с сигаретами.

– Это Библия, – спокойно ответил он.

– Да ну?

Пит кивнул.

В этот момент подошел поезд. Пит встал и закинул рюкзак через плечо. Четверо проводили его тупыми и злобными взглядами.

Не обращая на них внимания, он вошел в пустой вагон; по счастью, хулиганы сели в соседний. Дрожа всем телом, Пит опустился на скамью у окна. Беспричинная злоба незнакомых парней неприятно поразила его. Откуда в мире столько ненависти? Быть может, Бог допускает ее ради того, чтобы испытать людей? Так же, как испытывает его самого, вселив в его сердце гневливость?

Поезд тронулся. Пит обнаружил, что из открытого окна на него летят капли дождя, и встал, чтобы закрыть окно. В этот миг позади со стуком растворилась и захлопнулась дверь. Опять запахло дешевым куревом. И тот же наглый голос:

– Эй, а ты, часом, не террорист?

Пит обернулся. Перед ним стояли все те же четверо; один затягивался сигаретой.