– Мы просим! Примите! – согласно загудели остальные.

Увы, простора для иллюзий не осталось вовсе. Именно ей надлежит стать жертвой. Чудовище занесло нож, готовясь ударить беспомощную пленницу в грудь.

Деваться некуда, но из глубины существа девушки опять поднималось знакомое упрямство. Она не сдастся, не станет для ЭТИХ покорным жертвенным бараном. Обломаются! Собрав силы, особо не надеясь на успех, Алиса что есть мочи обеими ногами лягнула самозваного жреца в живот. Собакоголовый взвыл и согнулся пополам. И в этот же миг на чердаке вспыхнул электрический свет.

– Принесение в жертву несовершеннолетних преследуется по закону, – послышался от двери ироничный голос, показавшийся Алисе прекраснее самой сладкой музыки.

– Осторожнее! – успела крикнуть Олегу девушка, когда второе чудовище, с громадной крокодильей головой, двинулось к парню.

Алиса не испугалась – следующие события происходили так быстро, что она едва успевала следить за ними.

Вот чудище совсем близко от Олега. Тот отступает… Крокодилоголовый делает еще один шаг и вдруг, закричав и задергавшись, падает на пол.

Первый, с головой собаки, или, вернее, шакала, хватает выпавший из рук нож и пытается, перепрыгнув через упавшего товарища, добраться до противника, но Олег ловко подсовывает свою трость ему под ноги, и монстр тоже падает.

Оставшиеся двое – с кошачьей и с обезьяньей головами – отступили. А Волков тем временем вдруг рванул шакалью голову своего поверженного врага и легко отделил ее от тела.

Девушка даже завизжала от ужаса, ожидая, что сейчас во все стороны брызнет черная кровь. Но крови не было. А под чудовищной шакальей головой оказалась еще одна. Вполне человеческая и даже не то чтобы неизвестная Алисе.

Владимир Ольгердович собственной персоной медленно поднялся с пола, не сводя взгляда с Олега.

– А ты плохой ученик, Волков, – сказал географ с пугающим спокойствием. – Говорили же тебе не лезть не в свое дело. Почти по-человечески просили… Лизу с запиской посылали… Хозяева лично не раз предупреждали…

– Я хороший ученик, – Олег криво улыбнулся. – Каким еще мне быть у учителя-ктулхупоклонника.

Девушка слышала эти слова как сквозь вату.

Ей вдруг стало все равно – принесут ее в жертву забытым богам или нет. Она устало закрыла глаза, но, хотя больше всего на свете хотела бы провалиться в забытье, сохраняла какие-то остатки сознания, еще не выжженные ошеломляющей болью.

В ней течет кровь чудовищ. Она недостойна любви. Те, кого она любит, ее предают. Вначале отец. Теперь вот Владимир Ольгердович. Так, видимо, и должно быть.

Сцена оказалась красивой. Сначала Олег не поверил собственным глазам, решив, что забрел на съемки голливудского фильма, но творившееся безобразие выглядело достаточно убедительным, а нож в руке одной из одетых в черный балахон фигур в свете свечи казался вполне реальным.

Олег тихо, сквозь зубы, выругался и вытащил из рюкзака самолично усовершенствованный электрошокер. Немудреное оружие, однако, как оказалось, вполне эффективное. Первый из оккультистов, получив удар током (выскакивающие антенки сработали на славу), свалился с ног, ради второго пришлось постараться больше, пустив в ход трость с серебряным набалдашником. Но оно того, честное слово, стоило! Владимир Ольгердович собственной персоной! Появление этого неприятного типа не стало неожиданностью, однако все же произвело на Олега впечатление. Одно дело подозревать кого-то, и совсем другое – получить доказательства. Не удержавшись, Волков даже бросил торжествующе-многозначительный взгляд в сторону Алисы, но ее бледность и явное потрясение мгновенно потушили его торжество. Она и вправду любила этого лощеного и приятного внешне, но мерзостного изнутри морального урода. Ей сейчас нелегко.