Теперь напротив Алисы стоял только Владимир Ольгердович.

– А ты способная девочка. – На ухоженном красивом лице не отразилось ни тени страха. – Недаром говорят: в тихом омуте черти водятся, – географ сдержанно улыбнулся. – Знаешь, ты мне всегда была очень симпатична. И потому я приглашаю тебя пойти со мной. У тебя большие возможности. Я познакомлю тебя с теми, кто научит ими управлять и поможет их многократно усилить. Мы с тобой…

Договорить он не успел, потому что антенки электрошокера едва не впились в его шею. Вот теперь Алиса увидела, наконец, удивление. Всего на миг. Потому что в следующую секунду географ, скорчившись, рухнул на колени.

За спиной девушки послышался легкий шум. Она стремительно обернулась, готовая отразить новую атаку, и увидела, как фигура в маске обезьяны, подойдя к стене, потянула какой-то рубильник.

– Они меня заставили, – послышался глухой, искаженный маской голос. – У меня дочка больная… Поздний ребенок. Инвалид… Она сейчас на грани смерти. Они ей помогли и сказали, что если я не пойду с ними, она в тот же день умрет! А ей бы жить и жить! Она еще моложе тебя, ей только двенадцать, понимаешь?!

Под маской всхлипнули.

– Снимите маску! – потребовала Алиса.

Она имела на это право, ведь теперь не было взрослых и подростков, а самым естественным правом являлось право победителя, право силы.

– Да… конечно… – руки в черных перчатках потянулись к уродливой обезьяньей голове и откинули ее в сторону.

Теперь перед Алисой стояла учительница младших классов Вера Семеновна. Очень нелепая с растрепанными волосами, в странном черном балахоне.

– И для того, чтобы она жила, вы были готовы воткнуть нож мне в грудь? – спросила Алиса, с интересом глядя на учительницу. Девушка не чувствовала возмущения – только легкое любопытство, пробивающееся сквозь ее эмоциональную заморозку. – Вы считаете, можно поменять ее жизнь на две жизни – мою и Олега?

Учительница не ответила, низко склонив голову, и Алиса не стала переспрашивать – бог с ней, каждый выбирает для себя.

Все с тем же вялым любопытством девушка сняла маску с еще не пришедшего в себя крокодилоголового. Под ней оказался их учитель физкультуры, а под кошачьей маской – завуч. Почти весь педагогический коллектив в сборе. Забавная у них школа. Просто-таки особенная. Может быть, на следующий год в учебном плане появятся новые дисциплины: «ритуальное жертвоприношение», «методика правильного вскрытия грудной клетки» – с непременными практическими занятиями, а по окончании школы каждому выдадут диплом шизофреника и маньяка.

Отбросив носком кроссовки давно потухшую черную свечу, девушка сходила за веревкой и тщательно связала руки и ноги каждому из пленников – к счастью, на чердаке обнаружился целый моток бечевки. Вера Семеновна не мешала, но и не помогала ей, подпирая стенку и словно находясь в прострации.

Все это время Алиса, занимая себя разными мелкими делами, старалась даже не смотреть в сторону лежащего на полу Олега. Но теперь занятий, кажется, не осталось.

Девушка медленно приблизилась к Волкову и, присев на корточки, дотронулась до холодной, словно лед, щеки, приложила пальцы к шее… Пульс не прощупывался. Где-то она читала еще об одном методе. Нужно поднести к губам зеркальце. Если дыхание есть, поверхность стекла затуманится. Зеркальца не было, зато в кармане Владимира Ольгердовича нашелся натертый до зеркального блеска портсигар. Алиса поднесла его к губам Олега. Поверхность металла осталась блестящей. Ни единого признака дыхания.