— Слышь, вы, сопляки! — тихо, но жестко начал дядя Федя. — Если вы мне сейчас не отдадите ящик, я вас… — у него заходили на скулах желваки, злобой загорелись глаза. — И не смейте врать и прикидываться дурачками. Ну, говори ты, щенок! — перевел он немигающие глаза на Леву. Тот сжался.

— Мы не брали…

От удара Лева охнул и упал. Вася с ужасом смотрел на бандита.

— Может, ты скажешь?

Теперь холодные змеиные глаза дяди Феди впились в Васю.

— Мы не нашли ничего. Там уже было выкопано… Неожиданный быстрый рывок вперед, и Васина щека покрылась багрянцем.

— Выкладывай все начистоту, — рявкнул дядя Федя, — не то душу выбью!

Ни Васе, ни Леве даже не приходила мысль сказать правду. Однако страх перед жестокостью дяди Феди заставлял что-то придумывать. Как-нибудь разжалобить его, что ли… Или обмануть, чтобы потом убежать, скрыться от него подальше.

— Дядя Федя, мы вправду ничего не брали. Мы бы отдали вам… — Лева тронул рукой покрасневшую щеку.

— Да, да! — оживился и Вася. — Мы пришли, а там яма. Повернулись и назад.

Дядя Федя смотрел на мальчиков со злой усмешкой.

— Не нашли? Прекрасно! — голос его звучал почти нежно. — Бедные мальчики! Зря только настрадались.

— Зря, дядя Федя…

«Кажется, поверил», — подумал Вася. Но дядя Федя вдруг схватил ребят за плечи и прошипел:

— Хватит дурака валять. Сейчас вы у меня не так заговорите. — И он, как клещами, сжал пальцами хрупкие плечи мальчиков. — Ну!

У Васи от боли потемнело в глазах. Он последними усилиями подавил стон. «А ведь может убить», — мелькнуло в голове. А дядя Федя сжимал пальцы все сильнее.

— Все начистоту! Здесь вас никто не будет искать, — хрипел он. — Вы уже утонули для своих папок и мамок!

Вася поднял голову. Он твердо и смело взглянул в глаза врагу. О чем думал Вася? Может быть, в эту тяжелую минуту он видел перед собой незримую фигурку смелого Володи-партизана, а может быть, образ другого неизвестного героя, чья могила высится у дома бакенщика. Ведь это за его документы сейчас продолжается борьба…

Миша с рюкзаком на спине пробирался сквозь валежник, заросли молодых сосенок. Страх гнал его вперед, не давая ни думать, ни выбирать более легкий путь. Лицо и руки были исцарапаны до крови. Боль в поврежденной ноге настолько усилилась, что он беспрерывно стонал. Через полчаса он бросил костыли и пополз — идти стало невозможно.

— Скорей, скорей, — шептал он, работая руками. «Неужели догонит, неужели найдет?» — билась мысль и гнала, гнала вперед.

В ушах все еще звенел знакомый страшный голос дяди Феди. Миша лежал, наслаждаясь покоем, когда услыхал этот голос. Он растерялся. Первое желание было броситься в кусты и скрыться, но потом он подумал о партизанском ящике: «Сейчас придет сюда и заберет». Решение пришло тотчас: взять рюкзак и бежать. Бежать, пока хватит сил. И вот он ползет. Что с друзьями? Как они там? Не идет ли дядя Федя по его следу?

Путь преградила упавшая громадная сосна. Миша полез через нее и задел больной ногой за сломанный сук. Черные круги поплыли перед глазами, но он собрал всю волю, чтобы не закричать. Миша лежал в полубессознательном состоянии. Тело ослабло, размякло. Теперь ему не только ползти, но и двинуть рукой, казалось, было не под силу. «Ну и пусть! Сейчас он меня не найдет, — вяло работал мозг. — А Лева? А Вася? Ведь он убьет их!»