— Чтобы в бою суметь представить, как может действовать твой враг.

— А зачем представлять? У нас это не так делается.

— А как? — с интересом спросил мастер.

— Сначала врага надо найти, потом скрытно за ним посмотреть, а если не все понятно, пленника скрасть, чтобы допросить. Ну а потом уж можно и в бой.

— А если противник с тобой один на один и ты не знаешь, что он умеет? Совсем. Как тогда быть?

— Если он враг, стреляй, руби, режь, кулаком бей, ногой топчи, но сделай так, чтобы он умер. Быстро и без шума. Лишний шум пластуну первый враг.

— А поединок? — продолжал донимать его мастер. — Неужели пластуны никогда в поединке не сходятся? Не поверю. Люди всегда людьми останутся и однажды найдут, из-за чего в драке сойтись.

— Это смотря какой поединок. В учебе постоянно сходятся, а в спорах не бывает. У нас все споры казачий круг решает. А если два пластуна сцепились, то перед боем обязательно условия оговорят. С каким оружием, до какой меры. В таком бою главное — не убить. И никогда не было, чтобы пластун с простым реестровым казаком в поединке сходился. Нельзя. Не для того они науку получают и испытание держат.

— Даже если реестровый казак первым начнет и оскорбит его смертно? — вклинилась в разговор Герцогиня.

— Для такого оскорбления повод серьезный нужен. А значит, это дело должен круг решать.

— Понятно, — подумав, кивнул мастер. — Отдыхай. А мы пока делом займемся, — добавил он и жестом позвал Герцогиню за собой.

Дождавшись, когда они выйдут, Гриша открыл полученную книгу и с интересом погрузился в чтение, но уже через минуту едва пришедший в себя организм потребовал отдыха, и парень, сам того не заметив, провалился в сон.

Три дня подряд Гриша приходил в себя, уже начал не спеша бродить по дому и у крыльца, но то и дело случались неприятности. То его скручивал жуткий желудочный спазм, и он отхаркивался зеленовато-бурой слизью, а то приходилось бегом бросаться в сортир. К тому же парня стали мучить регулярные головные боли, от которых темнело в глазах и становилось сухо во рту. Внимательно наблюдавший за ним мастер только ободряюще похлопывал по плечу, спаивая парню очередной отвар и тихо ворча:

— Ничего, это пройдет. Так твое тело себя очищает.

Но как ни удивительно, старик оказался прав. Его отвары и вправду помогали, и на четвертый день Грише стало заметно легче. Сообразив, что отвары мастера сильно отличаются от тех, которые его учили готовить, парень отправился в кухню и, недолго думая, сунул нос в связки сушеных трав, из которых мастер и готовил отвар. Оказалось, что треть трав сбора он никогда и в глаза не видел.

Заметив его за изучением трав, мастер только понимающе усмехнулся и, взяв у него из рук связку, принялся пояснять, показывая каждую травку отдельно. Услышав, что Гриша никогда про такие травы не знал, мастер неопределенно пожал плечами, тихо буркнув:

— Бывает. Ваша страна очень большая. Но я всегда думал, что те, кто занимается травами, не могли не слышать про корень жизни.

— Про мандрагору знаю, а вот про женьшень никогда не слышал, — качнул Гриша головой.