Вот и сейчас он вдруг увидел где-то далеко неясное светлое пятно и, обрадовавшись, потянулся к нему. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, пятно начало приближаться. Вскоре начали появляться отдельные звуки, пробивавшиеся сквозь противный звон в ушах. Потом он начал различать отдельные голоса. Он вдруг понял, что может не просто чувствовать солнечное тепло на лице, а достаточно открыть глаза и увидеть его. Тихо застонав, Гриша скривился и приоткрыл веки.

Солнечный свет ударил по глазам, и они заслезились. Услышав его стон, кто-то находившийся рядом тут же принялся стирать набежавшие слезы, а потом чьи-то мягкие губы ласково коснулись его губ. Уловив знакомый цветочный запах, парень невольно вздрогнул, а потом его губы сложились в жалкое подобие улыбки. Потом чья-то жесткая, словно доска, ладонь аккуратно приподняла его голову, и в рот полилось что-то холодное, со странным привкусом.

— Амида Будда, — тихо проворчал голос. — Он все-таки сумел вернуться.

— Он воин, мастер, — так же тихо ответил ему женский голос.

— Он не просто воин, девочка, — чуть дрогнувшим голосом ответил мужчина. — Он из тех, кого называют воинами света. В его роду был настоящий колдун, и кровь того человека решила проявить себя в этом мальчике. Сильно проявить. Ему нужен тот, кто сможет обучить его тому, что умел его предок.

— А вы, мастер? — растерянно спросила женщина.

— Мое искусство и то, чему нужно учить его, разные вещи. Да, я готов передать ему все, что знаю сам, но это не то и этого слишком мало.

— И что же делать?

— Пока не знаю, — вздохнул мужчина.

Очевидно, то, что влили ему в рот, возымело свое действие, и Гриша, откашлявшись, сумел, наконец, прокаркать севшим от долгого молчания голосом:

— Где я?

— В моем доме, — ответил мастер Лю, обходя кровать и вставая в ногах, чтобы парню не нужно было вертеть головой.

— И давно я тут валяюсь?

— Три дня. Мы думали, что не спасем тебя, — чуть слышно всхлипнула Герцогиня, поправляя ему подушку.

— А ты-то как тут оказалась? — Гриша попытался улыбнуться, но губы были словно резиновые. — Тебе же опасно на людях мелькать.

— А я и не мелькала. Села в автомобиль и приехала, — улыбнулась женщина, сообразив, что он, едва дышащий, пытается беспокоиться за нее.

— Все равно опасно. Тебя ищут, — прохрипел Гриша.

— На полигоне нашей службы точно не найдут, — отмахнулась Герцогиня.

— Я одного понять не могу, — вдруг проговорил парень. — Если они хотели от меня узнать, где камень, зачем тогда травить было? Это же глупо.

— Девка эта не удержалась, — скривилась от злости Герцогиня. — Ей приказали сделать зелье, которое тебя усыпит, а она добавила яду, чтобы ты все равно умер. Обидно ей стало, что ты не спешишь перед ней на коленях ползать.

— Дура, — качнул Гриша головой.

— Я ей то же самое сказала, — мстительно рассмеялась Герцогиня. — А еще объяснила, что ты теперь ни перед одной женщиной на колени не встанешь.

— И что она?

— Плевалась, — захохотала женщина. — У самой-то на подобное никогда ума не хватит.

— Что дальше делать будем, мастер? — повернулся Гриша к Лю.