В «Заатари» для беженцев установлено десятки тысяч палаток, рядом с лагерем проходит высоковольтная ЛЭП, работают склады ООН для выдачи гуманитарной помощи, стоят резервуары с пресной водой. Насыпной вал, высокий забор и колючая проволока не являются помехой для выхода за пределы лагеря. На контрольно-пропускном пункте, как и по всему периметру, работают местные охранники, формально действующие под эгидой ООН. В 2013–2014 гг. в лагере одновременно находилось до восьмидесяти тысяч беженцев, однако сейчас, если верить Википедии, их количество снизилось чуть ли не в три раза. Было еще много разной информации про школы, военно-полевой госпиталь, который в настоящее время демонтирован, но осталась функционирующая больничка с родильным домом.
Удивила меня информация, связанная с объемом ежедневно потребляемого продовольствия. Если верить все той же Википедии, в Заатари раздается около 18 тонн хлеба и около 4 миллионов литров воды ежедневно. Помимо этого, каждый беженец получает некоторую сумму денег на свою дебетовую карту. Эти деньги обычно расходуются на покупки продовольствия в супермаркетах. Супермаркеты впоследствии оказались самыми обычными торговыми киосками, которые предприимчивые сирийцы соорудили из подручных средств. Да и вообще, хотелось бы сказать пишущим в Википедии, вы бы вначале информацию проверяли, а лишь потом публиковали бы.
Расписанный как огромный город в городе, Заатари был самым обычным лагерем, всецело зависящим от поставок гуманитарной помощи и аппетита директора. Но в тот момент я всего этого не знал и с интересом смотрел на приближающийся лагерь. Здесь мне предстояло провести время в ожидании делегации с Родины. Как меня примут, смогу ли я ужиться с этими людьми? Эти вопросы крутились в голове все время, пока мы ехали с Аммана.
Мы подъехали к воротам — легким алюминиевым конструкциям с натянутой на каркас рабицей. Там стояло двое арабов с полицейскими дубинками и в военной форме цвета хаки. Их лица, почерневшие от солнца, были скрыты под надвинутыми на глаза кепи военного образца и примитивной копией солнцезащитных очков «авиатор».
— Заатари, — это было второе слово Мухаджира, обращенное непосредственно ко мне. Этот мужик своей немногословностью заработал бонус в моих глазах, на фоне не закрывающих рот арабов. А еще говорят, что женщины много треплются! Тот, кто это сказал, не видел арабов, вот кто даст фору любым болтушкам.
«Zaatari temporary camp for displaced persons» — красовалась надпись на табличке, установленной у ворот справа. Я перевел эту надпись как «лагерь беженцев Заатари» и в принципе был прав. Тем временем импровизированные охранники, перекинувшись парой слов с моим водителем, открыли хлипкие ворота, и мы проехали внутрь. Прямо от них начиналась широкая улица, слева и справа стояли по два импровизированные охранники, а дальше шли одноэтажные здания, обшитые фанерой и окрашенные в бежевый цвет. Несколько таких зданий я впоследствии увидел и в глубине лагеря. На здании я прочитал надпись на английском языке «Школа», которая дублировалась на французском и на арабском.