– Но подсознательно вы каждый день боялись, что с папой этого беспредельщика что-нибудь случится и ему уже ничто и никто не помешает уничтожить вашего сына, да и вас в том числе.

– Кстати, вы не вспомнили Аркадия? – спросил Фома Инессу. – Вы говорили Мане, что у него знакомое лицо, не припомнили, откуда такое ощущение?

– Нет, – неуверенно ответила она, вглядываясь в Аркадия, тот же улыбался ей как старой знакомой, но стоило ей отвернуться, как лицо взрослого мужика приобрело просящий вид, именно так он сейчас смотрел на Фому, будто молил не выдавать его.

– Именно Аркадий, – подбирая слова, говорил Фома, – выполнял поручения в детективном агентстве, куда вы обращались для сбора информации по Валере. Странное совпадение, не находите? Но вычислил я убийцу не так, ваши мотивы понятны, но не критичны, самое главное определение – это кто кого видел в тот вечер. Мы обошли всех и спросили вас об этом, еще одного человека я хотел спросить об этом сейчас, Ира, кого вы видели, когда шли туда и когда бежали обратно?

Ира была разбита, было видно, что она разговаривает через силу, что ее единственное желание сейчас – это лечь, накрыться пледом и дальше плакать. Но она собралась и ответила:

– Когда шла туда, видела Аркадия, он гулял с собакой у озера, Инесса бегом пробежала мимо меня в сторону своего дома, обратно – только Аркадия, но, если честно, я особо тогда уже по сторонам не смотрела.

– Я так и думал, – туманно ответил Фома и продолжил: – Опросив вас всех, я выстроил по времени, кто где находился в этот период времени, и понял, что кто-то врет. И вот тогда мне пригодилась запонка, что нашла Мария в своей бане. От Михаила в тот вечер мы все услышали предположение, что она старинная, честно скажу, я не очень верил в эту затею, но все же отослал фото запонки моему хорошему другу, антиквару и страстному любителю загадочных историй ювелирных украшений. Мой приятель позвонил на следующий день и сообщил, что вещь эта уникальна, относится она предположительно к 17–18 векам, изготовлено изделие предположительно аугсбургскими ювелирами. В это время город, который так удачно был расположен на торговых путях с юга Германии на север Италии, славился своими мастерами, в городе их насчитывалось не меньше сотни. Конкретно у этой запонки есть легенда, они никогда не использовались по назначению, если запонки делились влюбленными пополам как талисман любви, то уже ничто не могло их разлучить. Любовь же, которую, по легенде, хранила черная жемчужина, с годами становилась все сильнее. Последний раз запонки всплывали в России в двадцатом веке перед революцией в семье промышленника Яковлева, у которого жена была немкой. После революции запонки не всплывали больше никогда и считались утерянными.

– Интересная, конечно, история и даже несколько познавательная, но что она нам дает? – Инесса как женщина деловая не любила демагогии, хоть и читала романы, написанные Фомой, запоем, но то были выдуманные книжные истории, там все – плод воображения автора, а здесь жизнь и разговор идет об убийстве. – Мне кажется, Фома Фомич, вы немного заигрались, – будто разочаровавшись в нем, с грустью сказала она.