Варя вернулась в номер, оделась и направилась к лифту. Не сидеть же целый день взаперти только потому, что Глеба не оказалось на месте! Однако не успела она выйти в холл отеля, как увидела его – знакомая спина мелькнула в дверях, и двери закрылись. Варя бросилась к выходу.

На улице бушевало солнце, пустив по тротуарам блистающие реки льда. Каждая стекляшка сверкала так, что было больно глазам. Взбитый ветром снег искрился, словно мантия волшебника.

– Глеб, подожди! – крикнула Варя, выскочив на мороз в распахнутой куртке, с непокрытой головой. В одной руке она держала сумку, в другой шарф и перчатки.

Парочка репортеров, ошивавшихся возле отеля, сделала несколько снимков. Скорее всего, просто так, на всякий случай. Видимо, Чандлера не было на месте, а Варя сама по себе их мало волновала.

– Глеб!

Глеб обернулся. Лицо его оказалось темным, непроницаемым. Глаза смотрели холодно.

– Что, с Тоней все в порядке? – спросил он голосом младшего босса. – Ты успокоилась?

– Все в порядке. Послушай, я не знала, что останусь с ней до утра. Так уж получилось.

Глеб едва заметно пожал плечами.

– У девушек всегда получается именно так, как они хотят.

– Это нештатная ситуация, – Варю обидело, что он обобщает, не отделяя ее от всех остальных девушек на свете.

«Вечная женская жадность! – промелькнуло в ее сознании. – И не знаю, нужен ли он мне, а все равно хочу быть для него особенной». Ей было неприятно, что он вдруг вот так к ней изменился. Да, она ни в чем не уверена, она сомневается… Но это он ее добивается, разве нет?

– Ты могла бы позвонить мне утром, когда вернулась, – Глеб смотрел на Варю испытующе.

– Я боялась тебя разбудить. И вообще… Боялась. – Она проглотила застрявший в горле комок. – Пожалуйста, не заставляй меня оправдываться.

– Я не заставляю.

Он криво улыбнулся. В улыбке все еще теплились искры догорающего костра. И Варя вдруг так им обрадовалась!

– Глеб, не уходи, – пробормотала она, испытав неожиданно сильное раскаяние из-за вчерашнего побега.

Вероятно, этот человек в самом деле обладал магнетической силой. Варя просто не могла устоять перед его обаянием. Глеб сделал несколько решительных шагов, очутившись совсем рядом. Набросил Варе на голову капюшон и, держась за него обеими руками, пробормотал прямо в полуоткрытые губы:

– Я вернусь вечером.

На морозе его слова обратились в пушистые облачка пара.

– Хорошо.

Ему достаточно было всего лишь прикоснуться к ней, чтобы стало ясно – вчерашняя страсть никуда не делась. Ничего не закончилось. Все просто отложено на потом. Вероятно, это «потом» наступит очень скоро.

Варя стояла и смотрела, как он уходит – ничего не объяснив, не сказав, что у него за дела и как он собирается провести весь день. «Я вернусь вечером», – сказал он. Влюбленной женщине этого, вероятно, было бы достаточно. Или, наоборот, совсем недостаточно! Влюбленная женщина наверняка промучилась бы до наступления сумерек, извела себя сомнениями… Может быть, именно этого Глеб и добивался? Обещая. Обольщая.

«Я иду наперекор судьбе, – с неожиданным испугом подумала Варя. – Я что, сошла с ума?! Какого черта мне вздумалось играть с огнем?! Все это может плохо закончиться. Глеб не из тех мужчин, которые наутро одеваются и уходят, не оглянувшись. Он из тех, кто, проведя с женщиной ночь, выжигает на ней невидимое клеймо».