Я расхохоталась, представив.

– Как же я рада видеть тебя таким! Интересно, сердце когда-нибудь устанет петь? Но давай поспешим – мое место подле ее величества. Нет-нет, идем во внутренний двор – столы решили установить там. После долгой зимы и общего напряжения все хотят порадоваться празднику и весеннему солнцу. А если начистоту, то просто больше некуда рассадить такое количество гостей!

Элвин, конечно, расположился рядом с братом. По другую сторону от императора сидела Анабель – ее улыбка на миг померкла, когда она рассмотрела нашу парочку, но, как обычно, императрица моментально взяла себя в руки и начала излучать одну лишь доброжелательность. Ирту посадили в большом отдалении, удивительно, что не за пределами сада. Рядом с ней я рассмотрела и Мариту. Теперь отсутствовал Аштар – он, перестав быть шелле, больше не получал приглашений на торжества подобного уровня. На почетном месте сидел обескураженный и будто оглушенный бревном зверолюд Ордан – было похоже, будто главного героя войны сюда притащили силой, а он, бедолага, замышляет побег от этого буйства. Он лишь при виде меня на мгновение расцвел, но опомнился и снова принялся по-звериному озираться на эту раззолоченную публику.

После роскошной трапезы и невероятного количества вина разговоры за столами потекли более шумные и откровенные. Не могли оставить в покое и Майера.

– Милорд Сао! – позвал мужчина, сидящий напротив. – Как же такое получилось, что вы вначале получили разрешение императора на такой странный мезальянс, а затем передумали?

Майер не успел открыть рот, за него решила объясниться императрица:

– Мы скрывали прискорбный факт, но наш дорогой, наш любимый Майер был отравлен Зохаром Рокка! Он едва выбрался из могилы, потребовалось долгое лечение, чтобы устранить все последствия. Да-да, это не шутка, хотя теперь и можно об этом вспоминать с улыбкой и радостью, что все осталось позади. Но за те месяцы под присмотром лучших лекарей он осознал, что моя прекрасная фрейлина никогда не была его единственной – и не такое переосмыслишь на пороге смерти!

Как странно она все повернула, и в каждое предложение смогла вложить долю выданной ей правды. Кто-то закивал, принимая объяснение, но драконы нахмурились: они-то понимали, что и за порогом смерти такие вещи обычно не переосмысливаются. Но не переспрашивать же у самой ее величества? И допрашивающий сразу отступил:

– О, тогда примите мои поздравления, милорд Сао! И с выздоровлением, и с этим полезным осознанием!

Кто-то прыснул, а я решила не промолчать:

– Как же мне повезло оказаться глухой, милорд, даже вашего выпада не расслышала!

Он стушевался и прикусил язык. Все прикусили, ощутив, что Анабель оказывает мне неявную поддержку. Отстав от нас, они пристали к кому-то другому, но очередь дошла и до Элвина.

Дородная женщина, герцогиня Торан и, как мне было известно, большая столичная сплетница, поинтересовалась у него будто невзначай:

– Милорд Ео, а вы еще не определились с выбором? Как же тяжело ожидать вашего решения всем имперским красавицам на выданье! – и многозначительно указала подбородком на девушку, очень на нее похожую и сидящую чуть дальше.