– Не бей! Всё покажу!

– Так бы сразу! А то и ноги раздробим! А ещё поджарим. Не веришь?

Атамана подняли.

– Шустрый больно! Гриша, возьми верёвку, привяжи его за пояс к себе, а ноги ему освободи. Полагаю, прогуляться нам предстоит.

Всей процессией, человек пятнадцать, двинулись по улице. Любопытствующих полно. Кто смотрит с жалостью, кто с ненавистью на Ваньку.

Атаман повернул к Сущёвскому кладбищу, направился к часовенке, где отпевали усопших. Входные двери прикрыты, но замка нет. Каждый может войти, помолиться, поставить свечку к образам. Атаман подошёл к дальнему углу, повернулся к Михаилу:

– Князь, давай ключ.

– Я сам.

Атаман мог отпереть дверцу, юркнуть за неё и закрыться. Михаил вставил ключ в скважину, повернул, потянул дверь на себя. Запахло затхлым, сыростью.

– Дайте факел, – протянул руку Михаил.

Факел чадил, свет от него неверный, колеблющийся. От двери вниз крутые ступеньки. Михаил сошёл по лестнице. Небольшой подвал, четыре на четыре аршина, в нём сундуки. Михаил открыл один. Тускло блеснуло золото, причём не в монетах, в изделиях – кольца, броши, браслеты. И в другом сундуке так же, а в третьем, последнем, золотые монеты. Михаил зачерпнул рукой, присмотрелся. Монета польская, новая, без царапин и потёртостей. И таких много. Никак Ванька со товарищи обоз ляхов захватил, на котором жалованье везли? Михаил попробовал приподнять один сундук за ручку. Куда там! Даже от земляного пола не оторвал. Это же сколько ценностей в трёх сундуках? Сколько человек ограблено, а то и убито? Михаил выбрался из подвала, запер дверь на ключ. Одного из ратников послал за подводами.

– Три подводы приведи и десяток ратников да пошевеливайся.

Одна лошадь может тянуть на подводе пятнадцать-двадцать пудов, а каждый сундук столько и весит. Коли сдать в казну, весомая добавка будет. Вышли из часовни. Михаил посмотрел на Григория, показал на атамана, тот спиной стоял, не видел. И сделал жест ладонью поперёк шеи. Жест, одинаковый для воинов всех армий и понятный. Григорий кивнул, подошёл к атаману, внезапно выхватил саблю и снёс Ваньке голову.

– Оттащите его от часовни, дабы не смердел, пёс шелудивый.

Приказание было исполнено. Атаман умер без мучений, как и обещал Михаил. Княжеское слово держать надо. Понятно, его следовало доставить в Разбойный приказ, где допросить с пристрастием. Но люди его задержаны, схрон с ценностями найден. Зло обезврежено.

Приехали подводы в сопровождении ратников. Общими усилиями, с большим трудом, с перерывами отдышаться, погрузили сундуки на подводы. Лица у ратников от натуги красные, почти бордовые, пальцы дрожат. Поехали в слободу, подобрали ратников с сундучком.

В конце слободки два десятка ратников ждали, коней стерегли. Отпусти без пригляда травку пощипать, цыгане угонят. Мужчины-цыгане конокрадством живут, женщины-цыганки ворожбою, гаданием, обманом.

За хлопотами день к вечеру шёл, солнце к горизонту опускалось. Уже в городе догнали колонну задержанных, вокруг неё ратники в конвое, обнажённые сабли в руках держат. Горожане на тротуарах к домам жмутся.