В первый поход надумал сам идти, сразу недостатки или недоработки видны будут. С собой десятника взял, ещё двое десятников поодаль следуют. Из оружия боевые кинжалы, с локоть длиной, прозываемые боярскими, их можно за пояс заткнуть, и под полами ферязи не видно. А ещё десятники шестопёры взяли, а Михаил пистолет. Негоже князю с шестопёром, как рядовому ратнику.

Вышли в сумерках. Город постепенно ко сну отходил, гасли окна, прохожих на улицах всё меньше. Парные патрули сначала бесцельно бродили, Михаил маршрут не продумывал заранее. По Татарской прошли, добрались до Моховой, потом по Неглинке. Михаил подумал – к торговым рядам идти надо, для преступников всех мастей это лакомая приманка. Туда и направились. Лавки по ночному времени закрыты, на дверях замки увесистые, новгородской и шведской работы, считавшиеся лучшими. Странно. Сторожа быть должны, а не видно. Зато звук услышали подозрительный – хрясь!

– Бегом! – скомандовал Михаил.

На улице темно, хоть глаз выколи, бежали на источник звука, поскольку он повторился. У одной из лавок двое мужиков фомкой замок свернули, над вторым пыхтят.

– А ну стой! – закричал Михаил.

А грабители не испугались, на патруль бросились. Да не на тех нарвались. Михаил пистолет из-за пояса вырвал и нападавшему в грудь выстрелил, почти в упор, грабитель уже в двух-трёх шагах был. Второго ударил шестопёром десятник Антип. После такого удара по шлему стальному он вминается, ломая кости черепа. А у татя шлема не было, голова раскололась, как арбуз. К Михаилу уже бегут десятники второго патруля.

– Целы?

– А что нам будет? Вы сторожей пошукайте.

Два сторожа нашлись за лавками. Один ножом убит, а второй связан и с кляпом во рту. Освободили его. Мужик аж слезу пустил.

– Думал, конец мне пришёл, Господа молил о спасении.

– Видимо, он нас и послал. Ратники мы, из Разбойного приказа, отныне еженощно город обходить будем.

За ночь ещё несколько стычек было. Всех преступников на месте злодейства застали и никого не пощадили, хотя можно было и повязать. Михаил рассудил – воздух чище будет. Он не судья, тому видаки нужны. Но преступника застали, когда он с купца шубу снимал, а перед тем кошель с пояса срезал. Да и пострадавший есть, в случае чего подтвердить сможет, что грабёж был. А по уложению судебному такое злодейство смертью карается.

За ночь так находились по столице, что к утру ноги гудели. Отправились отдыхать. По Москве опять слухи о массовых убийствах на улицах. Пожарский Михаила вызвал.

– Ты что творишь? Убитые – твоих рук дело?

– Семерых на месте злодейства застали, сопротивлялись, пришлось силу применить.

– В Разбойный приказ сторожа донесли о пятнадцати убитых.

– Стало быть, восьмерых не мы убили, а тати. Мыслю, с каждым днём преступников меньше становиться будет.

– Народ волнуется. Вот что, ты заранее маршруты распиши, где твои люди ходить будут. А я договорюсь с земской управой, ко вторым петухам подводы проедут, трупы соберут. Всё слухов меньше будет. А то до государя разговоры дойдут, нехорошо.

– Дмитрий Михайлович, дай месяц, ну два. Вычистим город!