Цветами в городе торговали в одном месте, но в семь часов там еще не открылось. Он стал искать. Иногда цветы продавались старушками у загса. Сегодня нет. Иван отправился к вокзалу. Там тоже не было никого, по перрону прогуливались менты, и обобрать клумбу не удалось. А у Ленчика клумбу вообще вытоптали. Аксён пнул подвернувшийся забор и снова стал бродить. Потом вспомнил, что весна, а весной цветов нет вообще, только подснежники, но и им уже не время. Нашел одну старушку, как раз из загсово-вокзальных, она выращивала в парнике гладиолусы. Сорвал три штуки.

Гладиолусы пахли, и все время приходилось отворачиваться в сторону, чтобы запах и пыльца не лезли в нос и глаза. За двести метров до ее дома он остановился. Гладиолусы не подходили. Абсолютно. Длинные, красные, такие хорошо дарить учителям на Первое сентября. Они ему совсем не понравились. Он хотел даже отнести их обратно, но подумал, что старушка испугается. Поэтому пристроил их к столбу.

На столбе гладиолусы смотрелись красиво, но опять не так, Иван не мог долго понять, что же именно не так. Удалился на двадцать шагов и понял – это выглядело как цветы на могиле. Словно об этот столб кто-то расшибся и его родственники принесли цветы на память. Аксён подумал, что так делать неправильно – получается, вроде как этот столб метить. А если пометишь, то к нему потом обязательно притянется недоброе.

Аксён вернулся и убрал гладиолусы. Но выкидывать их тоже было жалко, и он решил поступить, как в кино – подарить первой встречной женщине. Но первой встречной никак не встречалось, только та собака, которая уже съела у него конфеты. В девять часов он забросил цветы на крышу фургона «Хлеб», этого никто не видел.

Он остался без конфет и без гладиолусов, опять с пустыми руками, идти к ней с пустыми руками он не мог. Он будет говорить ей о самом важном, а куда руки девать? Можно положить их ей на плечи, так многие делают. Можно обнять ее за шею, так тоже многие делают. Или за руку взять. Или так, прислониться к стене.

За спиной держать, а кулаки в фиги! Аксён представил: он стоит перед Ульянкой, руки за спиной и в фиги свернуты. И тут он ей говорит… Сказать – это тоже… не просто. Как сказать – из трех слов или одним? Все равно с пустыми руками глупо говорить…

Иван отправился на Советскую. Там магазин «1042 мелочи», название смешное. Купил там часы. Отличные часы, они блестели, вертелись и тикали одновременно.

Он представил, как будет стоять с часами. Сначала они (не часы) будут слушать и смотреть на блестяще-вертящееся, а потом он ей и скажет.

На улице Пионерской он вдруг понял, что часы остановились, ни звука, ни колебаний. Он достал их из пакета, потряс и постучал о колено. Часы не сдвинулись. Аксён вскрыл батарейный отсек и обнаружил, что «пальчики» протекли. Надо было заряжать заново.

Он вытряхнул батарейки на землю и отправился на поиски новых – какой смысл приносить часы, если они не тикают? Как назло, батареек не находилось. Аксён заглянул в «Промтовары», «пальчиков» не было, только «мини». Отправился дальше, до «Энергии», но в ней обнаружились лишь липкие китайские «Панасаунды». Они часы потянули, но ненадолго, на тридцать минут, после чего тоже сдохли.