– Она говорит, что никто в их дворе галош не носит, не видела, дескать, таких.

– Разумеется, мог зайти любой человек с улицы, – кивнул Покровский.

– Все равно надо поискать, – возразил Жунев. – Настя, ты к циркачам опять, расспрашивай про галоши.

– А по краске с иконы-то вам интересна экспертиза? – раздался голос Кривокапы.

На протяжении всего разговора про циркачей он стоял у окна, сложив руки на груди, и меланхолично выпускал из трубки огромные кольца.

– Ну, по иконе какой фокус? – спросил Жунев.

– Не по иконе, по краске с иконы, – назидательно заговорил Кривокапа. – Иконы вы никакой нам не передавали, а лишь фрагменты краски из-под ногтя Покровского, которая якобы…

Жунев его поторопил:

– Фальшивая, что ли, краска?

– Сам ты фальшивый! Что значит «фальшивая краска»? Хорошая немецкая краска, но произведена она максимум пять лет назад. Поскольку содержит…

Пока Кривокапа рассказывал, какие содержит эта краска сверхновые химические соединения, Покровский пытался сообразить, что же это значит. Или… С первым из «или» выступил Жунев:

– То есть брешет в говне моченый?

– Или Варвара Александровна братца облапошила, – сказал Покровский. – Поняла, что он икону подменил, а сама снова ее подменила, в другую сторону.

– Хорошо бы так! – воскликнула Настя Кох.

– Да, если так, молодец старушенция! – оживился Жунев.

– Чего ж хорошего, если бабку грохнули потом, – не согласился Кривокапа.

Прием по личным вопросам у районного депутата Юрия Николаевича у метро «Семеновская» скоро заканчивается. Покровский еще раз горячо напутствовал Жунева и Гогу Пирамидина, что и как, по его мнению, надо говорить Голикову. Гога Пирамидин и Жунев вежливо ответили в том смысле, что и сами они не дебилы.

С Казанцевой и ее детьми встретился на углу близ райисполкома. Запыхался, чуть-чуть опоздал.

Терпеливо ждали и были, видимо, готовы, что не придет – забудет или обманет. Мальчик в школьной форме, в новой, синей, с накладными кармашками, резиновой эмблемой и металлическими серыми пуговицами. Жарко, но это самое нарядное, что есть, собрала мама ему деньги на форму, гордится. И девочка в чистеньком выгоревшем платьице. Покровский спросил:

– Заявление написали?

– Да. Вот оно, – Казанцева торопливо вытащила из продуктовой сумки в газету, чтобы не смялось, спрятанное заявление. – Только, может быть, не надо, что мы будем человека отвлекать.

«Человека отвлекать».

Иной раз и милиционеру хочется выть, хотя и не все в это, конечно, поверят. Будто бы что-то короткое и холодное притыкивается снизу к сердцу и стремительно высасывает его в никуда, с грубым всхлюпом, как дырявый вантуз.

Прием уже закончился, но депутат, как и пообещал, дождался Покровского, радостно выпрыгнул из-за стола, долго жал руки Покровскому и ошеломленной Казанцевой, а ребятишек потрепал по макушкам и даже выдал им по батончику «Рот-Фронт».

Покровский сам изложил суть вопроса. Освобождается комната в коммуналке поводом смерти ответственной съемщицы, а в той же квартире проживает одинокая женщина с двумя детьми. Конечно, она может претендовать по закону, но сами знаете, как у нас все, поэтому просьба к депутату проследить за законностью-справедливостью.