– Ступайте, – не отводя глаз от изображения, сказал он молодым яутжа, безмолвно стоявшим за его спиной. – Смойте свой позор. Бейтесь на совесть.

Оба поспешили к шлюзу, почтительным треском благодаря учителя за снисходительность. Одноглазый рыкнул в знак того, что благодарность принята. Их судьбы его более не заботили. Он наблюдал за Ката-ну. Тот двигался с юношеской грацией, тело его было сильным, движения – выверенными, и бой его радовал глаз.

Ката-ну крутился из стороны в сторону, рубил и резал, расшвыривая людей сокрушительными ударами, но прекрасно понимал: стоит атакующим организоваться, и он, скорее всего, умрет. И винить в этом следовало только себя самого: он не стряхнул с костюма падавший с неба лед. При всей своей осторожности он оказался таким же глупцом, как и остальные.

То и дело поглядывая на путешественников, Ката-ну чувствовал странное родство с людьми, за которыми последовал в охваченное болезнью селение. Более половины их пало под натиском превосходящего числом врага, но те, кто остался в живых, продолжали веселую пляску и истребляли воющих селян, – подобно всякому Охотнику, одинаково готовые к победе и смерти.

Один из людей подобрал копье павшего путешественника и с криком бросился на Ката-ну, подняв оружие над головой. Ката-ну упал на колено и полоснул нападавшего лезвиями поперек брюха, но еще один противник, вооруженный мечом, воспользовался удобным случаем и атаковал сбоку. Его клинок взметнулся в воздух, и острие меча чиркнуло Ката-ну по плечу, оставив в нем глубокую резаную рану.

Не поднимаясь с колена, Ката-ну развернулся, вонзил лезвия в грудь атакующего и дернул оружие назад. Но лезвия застряли меж ребер, и этим рывком он лишь подтянул мертвое тело к себе. Раздраженно встряхнув обремененной рукой, он ударил набежавшего человека с камнем другой. Из раны в плече заструилась горячая липкая влага.

Вдруг среди воплей больных и умирающих послышались громкие возгласы. Ката-ну метнул взгляд в сторону вожака и его помощника, проследил за их взглядами…

…и увидел Визга с Та-рогой, входящих в распахнутые ворота – безоружных, с отключенным камуфляжем.

Отвлекшись, Ката-ну не успел вовремя заметить того, кто замахнулся на него топором…

Глядя на залитое кровью чудище, резавшее людей в двух десятках шагов впереди, Ярл успел составить себе кой-какое представление о том, каковы эти великаны с виду, и все равно глаза его невольно полезли на лоб. Лица новоприбывших были скрыты под темными железными масками – блестящими, гладкими, зловещими. Из-под масок торчало в стороны множество черных кос. Под тонкими серыми одеждами бугрились мускулы – каменно-твердые, выпуклые, точно у сильнейших из людей.

«Доспехов нет. Оружия нет».

Ярл глянул в сторону залитого кровью великана. Тот оседал на колени с топором в брюхе. Один повержен, но на смену ему явились двое!

– Великаны у ворот! – крикнул Стельгар.

Воины Ярла теснее сомкнули поредевшие ряды. Крик Стельгара будто подхлестнул обезумевших врагов в новом направлении. При виде великанов ярость защитников крепости достигла новых высот. Все они устремились к паре огромных созданий, визжа и воя, как звери, рубя друг друга в неистовом стремлении первым добраться до нового врага.