Они шли медленно, направляясь к приемному покою.

Хари там не было. Зои чуть не выругалась самым непристойным образом, но тут Рэмзи схватил ее за руку и втащил в соседнюю комнату. Там с кровати были сняты простыни, они превратились в палатку посреди комнаты. И из нее доносилось хихиканье. Рэмзи приподнял край простыни. Хари и Мэри хохотали, играя во что-то на планшете Хари.

– Привет, вот и вы! – бодро закричал Хари.

Рэмзи увел Мэри – ей была назначена встреча с медсестрой из центра психологической помощи, которая должна была определить, что лучше всего предпринять дальше. Но прежде чем уйти, Мэри снова попросила прощения у Зои, так искренне и с таким отчаянием, что Зои даже с трудом кивнула, давясь слезами. Она понимала, что это невежливо, но ей трудно было зайти дальше, только не теперь, когда все могло попасть во все воскресные газеты.

Зои подумала о несчастной молчаливой матери, с которой девочке никогда уже не встретиться, и, тяжело вздохнув, погладила Мэри по плечу.

– Ничего, – с невыразимой усталостью произнесла она. – Думаю, доктор тебе поможет, милая. Мы просто хотим, чтобы ты чувствовала себя лучше. Вот и все.

Мэри серьезно кивнула и позволила отцу взять ее за руку и увести. Зои включила для Хари телевизор. Они нашли повторный показ одной из серий детского образовательного сериала «Баламори», и Хари тут же стал радостно повторять стихи. А Зои смотрела на него, не в силах поверить, что это правда, но наконец нашла минутку, чтобы закрыться в ванной комнате и выплакаться. Глава 11

Милая врач-педиатр понятия не имела, как помочь Зои, разве что посоветовать ей радоваться.

– Что ж, это действительно тревожное расстройство, – сказала она.

Зои поморщилась и сообщила, что давно это знает.

– И например, Эйнштейн…

– Не думаю, что он Эйнштейн, – вежливо, но твердо перебила ее Зои.

– Скажите, а случилось что-то такое, что ослабило его тревоги?

Зои сочла бы, что произошло нечто как раз противоположное, хотя и слышала хихиканье Хари в соседней комнате, он смотрел какой-то мультик.

Сможет ли Хари когда-нибудь рассказать ей? Когда-нибудь объяснить тот странный молчаливый мир, в котором закрылся, каждый день возводя вокруг себя стены, пока наконец нечто не проломило их… возможно, потрясение? Может, он почувствовал леденящий холод, поняв, как близок к тому, чтобы потерять все, и как важно пользоваться тем, что имеешь? Но когда Хари расспрашивали, он просто и весело говорил, что это был монстр, и Зои предположила, что это некий образ и мальчик просто растерялся в шуме и темноте, когда ничего не видно уже в двух футах перед собой…

– Но вы довольны? – спросила врач.

Зои снова заплакала, но кивнула сквозь поток слез.

Домой они ехали медленно и, наверное, молчали бы, если бы не Хари, который каждый раз, замечая что-то, восторженно выкрикивал: «Дерево! Камень! Птичка!» – и Зои каждый раз приходилось сражаться со слезами. Она решила пока ничего не говорить Джезу, устроить ему сюрприз.

Она не сказала Хари, что они собираются уехать. Она не знала, как это сделать. А он, едва выйдя из машины, бросился к Патрику, крича: