Знакомый по «Ягодке» счастливый Бахыт Аюпов по кличке Монголец возился под дождем с лохматым псом неопределенной породы. Монголец пытался связать поводок из обрывка стального тросика, руки у него дрожали, и петля не получалась, Бахыт всхлипывал и дул на пальцы. Он и собака совсем промокли и выглядели жалко.

Наконец петля была связана, водружена на собачью шею, и Монгол поволок пса к крайнему подъезду.

– Куда ты его? – спросил Зимин, когда они проходили мимо.

Монголец шарахнулся, но, увидев, что это всего лишь Зимин, подошел поближе. Он вместился под крышу, отряхнулся и сказал:

– В сто восьмую тащу. Там шкурник живет.

Пес сидел под дождем.

– Кто? – не расслышал Зимин.

– Шкурник. Фотограф Живодеров. Шапки делает. А у него смотри какая шерсть.

Монголец забрал шерсть в кулак и показал, как ее много.

– Можно валенки валять… Вообще-то это Шашлык, он добрый. Я его с детства знаю… А сейчас, ну, сам понимаешь, не могу больше… бабки нужны, хоть вешайся, плохо… А он от меня утром убежал, его Ляжка поймал. Я пошел искать, смотрю, он его волочет. Я ему говорю, отдай собаку, а он мне типа – я его в «Шаурму» только так продам. Ну, я его за полтинник выкупил, а сейчас все, не могу… А этот гад из сто восьмой три сотни запросто даст, сам понимаешь, вечер…

– Собака… – сказал Зимин.

Что-то дрогнуло в мире, предметы наклонились вправо, но Зимин сразу понял, что это обычное головокружение, не более. Он проморгался, и мир стал привычным. Только вот странное ощущение. Ощущение, что все не так. Нереально. А тут еще собака…

– Собака… – повторил Зимин.

– Собака, – улыбнулся Монголец. – Друг человека. Две шапки получится…

– Продай его мне, – сказал вдруг Зимин.

– Тебе?!

– Угу.

– Сам шапки делать будешь?

Зимин наклонился. Шашлык смотрел на него, прямо в глаза, Зимин тоже смотрел, Шашлык не выдержал первым и отвернулся.

– Сам шапки будешь делать?

– Чего? – спросил Зимин.

– Сам, спрашиваю, шапки валять будешь?

– Какие шапки?! Просто… Давно хотел… Давно хотел собаку завести… Я тебе три сотки сейчас дам и одну на неделе?

– Идет, – сразу согласился Бахыт. – Только ты смотри, своим не говори, что это я тебе…

– Хорошо, – Зимин вскочил со скамейки. – Ты тут посиди, а я за деньгами сгоняю.

– Давай, – Монголец закурил. – Только быстрее… Силов нет…

– Что?

– Чего-чего, в норму прийти надо, человеком стать надо, вот что… Вилы зеленые, не могу, беги…

– Человеком?

– Ну да, – Бахыт плюнул. – Беги давай, беги…

Зимин поглубже уткнулся в куртку и побежал домой.

Мать разрешит, думал он. Она должна разрешить, она хорошая. Обязательно разрешит…

На площадке между вторым и третьим этажом он выглянул в окно – убедиться, что Монголец не ушел.

Монголец не ушел.

Из-под грибка тлела сигарета и высовывались ноги в дешевых резиновых галошах. Свернувшийся калачиком песчаный пес лежал рядом.