Дойдя до вершины, он остановился на лесной опушке, чтобы вновь достать и поджечь свои скудные запасы, как вдруг, в мертвящей тишине, нарушаемой лишь его аритмичным дыханием и легким потрескиванием замерзших веток, с противоположной стороны поляны донесся еще один, едва различимый звук, показавшийся инспектору похожим на периодическое рычание или стук. Он направился к руднику, и чем ближе подходил, тем громче становился звук. В конце концов, подойдя к входу в шахту, инспектор понял, что это шум работающего мотора.

Халифа прислушался. Шум явно раздавался из глубины шахты, однако точнее определить он не мог. Он подался немного вперед, заглянув внутрь рудника, но, кроме тускло освещенных луной стен и камней внизу, ничего не было видно. Он разжег сигарету и, держа ее в руке, двинулся вперед по темному коридору.

Шум не только не прекратился, а с каждым шагом становился все громче. Пройдя примерно двадцать метров, инспектор остановился. Впереди, по правой стороне туннеля, ему неожиданно померещился какой-то слабый отблеск, будто где-то далеко, в недрах подземелья, горел огонек. Он протер глаза, проверив, не видит ли сны наяву от усталости и напряжения, и пошел дальше; блеск все усиливался и разрастался, его уже нельзя было принять за мираж. Наконец Халифа понял, что этот блеклый свет исходит из отверстия в правой стене шахты. Он приблизился к стенному проему и заглянул в соседний туннель.

– Аллах акбар! – пролепетал Халифа, уставившись на ряды ящиков и коробок; они виднелись в слабом электрическом свете, источник которого находился в конце туннеля.

Он пролез сквозь отверстие и очутился внутри другого длинного коридора. Пробираясь, инспектор отчетливо расслышал женский вопль, донесшийся откуда-то из дальней части пещеры. Через пару метров он увидел открытый ящик, полный винтовок марки «Маузер», – из точно таких он стрелял на тренировках в полицейском училище. Халифа взял одну винтовку, осмотрел ее, затем вставил обойму и направился дальше. Сияние впереди становилось все ярче, стук мотора все громче, и вот инспектор наконец достиг края широкой платформы, на которой пятнадцатью минутами ранее стояли Лайла с Бен-Роем.

В тот же самый момент генератор отключился во второй раз; свет в пещере мигнул и погас. Халифа едва успел разглядеть высокий стрельчатый потолок, массу ящиков и гигантского размера нацистский флаг, занимавший почти целую стену, как все погрузилось в кромешную мглу. В растерянности он замер на краю обрыва. Несколько секунд мрака показались ему целой вечностью. Затем, так же неожиданно, свет брызнул ярким потоком, озарив таинственное подземное помещение. Полицейский опустился на одно колено и, взведя винтовку, начал водить дулом по раскинувшемуся под ним морю ящиков.

– Бен-Рой!

Ни звука в ответ.

– Ты здесь, Бен-Рой?

Халифа собирался крикнуть в третий раз, как вдруг снизу голосом, напоминающим вопль зверя, вырвавшегося из кустарника, отозвался израильтянин:

– Халифа, сукин ты сын! Ты-то что здесь делаешь?

Из-за ящиков в дальней части пещеры выглянул рассвирепевший Бен-Рой. В правой руке он держал «шмайссер», а левой тащил Лайлу за воротник куртки. Он выволок женщину в центральный проход и швырнул на колени. Под носом у журналистки выступили капли крови, на левой щеке виднелся густой темно-фиолетовый синяк.