— Блока? — нахмурился дракон.

— Ну, помнишь я рассказывала о том, как у меня Дар медиума пробудился?

— Ты коснулась амулета жертвы Карателя. Поэтому Леусу и Вергилию пришлось частично стереть твои воспоминания.

— Да, но кроме этого они наложили блок на мой Дар, который снимали по мере его развития, — пояснила я, — а сейчас… ну… в общем, твоя магия его снесла, и теперь я тоже чувствую в тебе пару.

В штормовых глазах промелькнуло удивление, граничащее с шоком, а потом меня сгребли в охапку, обнимая так, что рёбра едва не хрустнули.

— Ой! — пискнула, в шутку забарабанив кулачком по его плечу. — Задушишь!

— Прости, родная, — прошептал Себастьян, покрывая мою шею поцелуями.

— Мы так никогда не спустимся! — притворно возмутилась, откидывая голову и открывая больше пространства для манёвров.

— Спустимся, — хрипло прошептал, — обязательно…

Заметив, как засияли наши татуировки, он запнулся.

— Ты чего? — осторожно поинтересовалась я, — и что с ними?

— Ничего, — счастливо рассмеялся Себастьян, не выпуская меня из объятий, — теперь всё именно так, как и должно быть!

(Себастьян)

В изумрудных глазах Лисёнка плещется недоумение, а я не знаю, как объяснить, подобрать правильные слова, чтобы ненароком не обидеть.

Знаю, что, с одной стороны, нужно обо всём рассказать. А с другой, боюсь, что Ви неправильно поймёт. Решит, что для меня важнее всего было подтвердить нашу истинность, но дело совсем не в этом.

Пятнадцать лет я жил мыслью, что виноват в смерти пары. Бесконечно прокручивал варианты, как можно было спасти девушек, среди которых была Она. А затем сходил с ума от чувства вины перед другими жертвами, ведь в такие моменты я неосознанно ставил свою пару выше них…

Хотя знал, что всегда выкладывался на полную. И тех девушек нельзя было спасти.

У нас не было улик, мы блуждали во тьме словно слепые котята. Сходили с ума от ощущения собственной беспомощности, переворачивали с ног на голову весь город… обыскали всё! Подняли старые связи, несколько раз преступили закон, добывая информацию, которая могла помочь найти Зверя.

Но тщетно. Тварь играла с нами и всегда была на несколько шагов впереди.

Теперь я знаю, что свой план Каратель вынашивал годами. Основательно готовился к каждому убийству, прорабатывал пути к отступлению.

На каждый основной план у Зверя было десять запасных. А ещё на его стороне были деньги, связи и власть. Он стравливал нас с Белым Орденом, манипулировал Советом, спускал на нас прессу.

Дело Карателя было моей застарелой раной и единственным поражением. Пусть официально расследование и свернули из-за смерти маньяка, но я, Леус и Вергилий знали правду — тварь до сих пор жива.

Мы проиграли.

И чувство вины не отпускало ни на минуту. Как и для шаха Эмина, потерявшего дочь, это дело стало моей личной болью. И я не был уверен, что эти эмоции не мешают делу.

Едва не сошёл с ума…

Долгие годы мой дом был «музеем» Зверя. Копии дел, снимки с места преступления, досье на жертв и подозреваемых. Я упрямо искал, где ошибся, пока Леус не пригрозил сдать меня целителям-мозгоправам.

Но после скандала признался, что у него самого дома такой же музей… как и у Вергилия.