– Уже да. Пути назад отрезаны, – не согласился со мной Анхельм. – Эта битва за нами. А пока у нас гостит Её Величество, и король, и оба айвирских принца будут следовать договорённостям. Они обязательно сделают так, что полноценный мир мы заключим в самые кратчайшие сроки. – И по-доброму усмехнувшись, добавил: – А у тебя теперь есть шанс наладить отношения с будущей свекровью. Если, конечно, ты всё ещё намерена выходить замуж за Анмара.

– Намерена, – ответила я.

Брат вздохнул, ненадолго отвёл взгляд в сторону и вдруг сказал:

– Прости меня, Эни. За всё прости. Что не смог забрать сразу после захвата дворца. Я пытался. Отправил за тобой доверенного… но он пропал.

– Ты не виноват, – попыталась заверить я брата.

– Виноват, – отрицательно качнул головой. – У меня была возможность вытащить тебя из дворца иными способами. Но я решил, что важнее собрать оставшиеся силы, мобилизовать военных, заручиться поддержкой ведьм. Я поступил, как плохой брат.

– Но как хороший принц, – сказала с горечью. А, тяжело вздохнув, добавила: – Зато я раз за разом поступала совсем не как принцесса.

– Не вини себя. Ты оказалась в ситуации, которую врагу не пожелаешь. Я безумно боялся, что ты не выдержишь, сломаешься. Но когда мне доложили, что тебя забрал Мар, если честно, стало спокойнее. И пусть ты была под действием зелья, но я сильно сомневался, что этот крылатый тебе навредит.

– Хельм, и всё же. Скажи мне, кто виноват в том, что я его забыла? – задала я столь важный вопрос.

Теперь уж ему придётся ответить. Убегать некуда, отмахиваться поздно. Да, правда и так была мне известна. Я собрала её из снов, воспоминаний, обрывков фраз и рассказа любовника мамы. Вот только общая картина всё ещё не выглядела цельной.

– Я встречалась с эрном Нарли, – сообщила Хельму. – Он поведал мне о романе с нашей мамой. И о том… что сделал с ней отец.

Брат рвано вздохнул и не сразу решился посмотреть мне в глаза. Увы, уже по одному его взгляду я поняла, что тот крылатый сказал правду. Жуткую, горькую, но всё-таки правду.

– Знаешь, – начал Хельм, – я ведь с малых лет начал чувствовать ведьмовскую магию. Мама заметила это и отвезла меня к своей тётке, а та подтвердила, что наравне с обычным магическим даром, у меня есть ведьмовский. Таких, как я когда-то называли колдунами. И наши силы во многом превосходят возможности ведьм. Увы, нас слишком мало. Но сейчас речь о другом. Когда я начал использовать этот дар, то осознал, что чувствую наш дворец, как живое существо, признавшее меня своим хозяином. Он открывал мне потайные двери, позволял слышать интересные разговоры, скрывал от охраны, когда мне нужно было сбежать или спрятаться. И он приводил меня в комнату мамы, где её запер отец. Я предлагал ей сбежать, но она не хотела меня подставлять. Говорила, что наследник престола никогда не должен идти против своего короля. Убеждала, что справится сама. Она действительно верила, что папа одумается. Отпустит её. Но тот поступил иначе.

Хельм сглотнул и отвёл взгляд.

– Я не успел её спасти, – проговорил почти шёпотом. – В момент срыва отца, меня не было во дворце. А когда я пришёл… всё было кончено. Он рыдал, держа в объятиях её бездыханное тело. Сидел с ней на полу… не в силах отпустить. Он на самом деле сделал это с ней. И я ненавижу его за это. – А помолчав, добавил: – Хотя теперь подозреваю, что он мог действовать под влиянием одного ведьмовского отвара. И мне безумно стыдно, что понял я это, лишь после того, как твоими руками дал подобное Анмару.