Но было во всем этом еще что-то, что во время разговора постоянно ускользало от внимания священника, а он пытался это уловить. Своим опытом священнослужителя отец Бонифаций чувствовал, что Эмрис не желает быть с ним откровенным, что он что-то скрывает и это «что-то» имеет чрезвычайную важность для его души. Через тысячу лет или около того из отца Бонифация, наверное, получился бы очень хороший инквизитор, потому что без применения дыбы, испанского сапога и железной девы, на одном искусстве вести беседу, он все-таки докопался до истинной подоплеки сегодняшнего скандала. И докопавшись, пришел в ужас. Дьявол, который, рыкая аки лев, бродит по здешним пустошам, появился не со стороны чужеземцев со странными обычаями, а поразил наследника их лорда, поселив в его сердце злобу, зависть и ревность, и заставив таким образом помыслить о самом страшном грехе, который только может совершить христианин. Точнее, о целом букете грехов. Обычно такое, если не доводить дело до костра, «лечилось» пожизненным заключением в монастырь, а там постом и молитвой, пока грешник либо не превратится в святого, осознав свои ошибки, либо просто не помрет. Но под рукой нет подходящего монастыря, и вообще нет никаких церковных властей, которым вменяется решать такие вопросы.

Значит, их придется решать со светскими властями – то есть с главой клана госпожой Гвендаллион и князем Сергием ап Петром. И время в данном случае не ждет, потому что безумец может попытаться привести свое намерение в исполнение и попробовать кого-нибудь убить. Придя к определенному умозаключению, как и предсказывала Гвендаллион, отец Бонифаций поудобнее перехватил посох и без особого замаха врезал его навершием по лбу Эмриса. Много ли надо юному сопляку, чтобы на какое-то время уйти в поля счастливой охоты. А вот теперь можно кликнуть людей, чтобы связали грешника и охраняли до самого утра, когда состоится разбор дела. Никто не будет возражать против падения бывшего наследника, ибо многие, уже привыкнув к доброй госпоже, с содроганием представляли себе, как этот избалованный юноша становится их господином.

16 июня 2-го года Миссии. Ранее утро, временное становище клана Рохан.

Шайлих, дочь госпожи Гвендаллион и покойного Брендона ап Регана (14 лет)

С детства меня приучали к смирению перед Волей Божьей. Мне хотелось быть хорошей христианкой, и я много молилась, и Господь, как мне казалось, всегда поддерживал меня и направлял. Но с тех пора, как мы попали сюда, на Берег Мертвых, мое душевное равновесие сильно пошатнулось – мне часто казалось, что Господь отвернулся от нас. Мы терпели лишения и находились на грани отчаяния, не понимая, что произошло с нами и почему. Но отец Бонифаций вразумлял нас – он говорил, что это лишь испытания, которые Господь послал нам и которые нужно пройти с честью, не утратив веры, и что посланы они нам для укрепления духа. Отец Бонифаций, наш духовный оплот, был так убедителен… Он так искренне и горячо мог говорить о Господе и Его любви к нам, что все сомневающиеся преисполнялись раскаяния за свои колебания и слабость духа, что часто стали накатывать на нас. Нам повезло с пастырем – воистину он был нашим наставником в этом не очень хорошем положении.