– Месье Петрович, – сказал он, сделав галантный поклон в сторону Люси, – учтите, что эти люди не будут разговаривать с людьми низкого происхождения, у которых на поясе не висит меч, как бы хорошо они при этом ни были одеты…

Выслушав перевод, Петрович похлопал себя по висящему на бедре мачете-кукри и спросил, достаточно ли этого оружия для представительных целей или непременно требуется шпага, как у самого Виктора, которая все время путается в ногах и тем самым мешает своему владельцу ходить.

– Думаю, что этого будет достаточно, – так же устами Люси согласился Виктор, – но только скажите мадам Ляле, чтобы во избежание негативных нюансов она тоже была при оружии. И еще – пусть месье Гуг отдаст один из этих своих длинных ножей мадам Люсе. Она тоже дворянка и имеет право выступать перед этими людьми с гордо поднятой головой…

Немного подумав, Сергей Петрович согласился. Ведь в самом начале мачете-кукри как раз и задумывался скорее как знак принадлежности к некоей общности Прогрессоров, чем как утилитарный бытовой инструмент. Конечно же, мачете на поясе должны носить и Ляля, и Люся; он же должен сейчас спуститься в каюту, взять последний запасной кукри, чтобы, пока есть время, торжественно вручить его Алохэ-Анне, произведя ее таким образом в старшие помощники капитана. Ведь это благодаря ее стараниям на корабле царит идеальный порядок, а девочки буквально ходят по ниточке, без разрешения опасаясь даже чихнуть.

Тогда же. Гвендаллион, вдова Брендона ап Регана, временная глава клана Рохан

Корабль был уже совсем близко и все мы с напряженным вниманием рассматривали людей, которые стояли на его возвышенной носовой части, куда не долетали брызги воды из-под форштевня. Очень странный корабль и очень странные люди, ничуть не похожие на саксов. Про корабль Виллем-воин сказал, что впервые видит такую конструкцию. Не имея гребцов, корабль все равно очень ходко бежал к берегу на одних парусах. Те же люди, что находились на борту, своими гладко выбритыми лицами отдаленно напоминали римлян, которые вдруг с туник и хламид перешли на варварские одежды со штанами. Очень неплохо пошитые, надо сказать, одежды – сидели они на своих хозяевах ладно, как вторая кожа.

Правда, с головы до ног в костюмы такого вида были одеты только трое – две молодые девы (одна из которых держала на руках младенца) и похожий на друида мужчина средних лет с круглым улыбающимся лицом. Для служителей христианского бога, вечно погруженных в мрачные думы, этот человек был слишком веселым и жизнерадостным. К тому же одежды, не имеющие изображений креста, говорили, что скорее это князь этих людей, чем служитель Всевышнего. Помимо этих троих знатных людей на носовом возвышении стояли два молодых воина – брюнет и рыжий, одинаково одетых в беленые полотняные рубахи и кожаные штаны с такими же кожаными сапогами. Брюнет, худощавый как мой сын Эмрис, был вооружен висящим на поясе длинным узким мечом. Но больше всего поражал его рыжий приятель, плечистый и мускулистый; помимо висящего на поясе короткого меча, в правой руке у него было зажато массивное толстое копье (рожон), пригодное для охоты на диких быков. Все же прочие на борту этой странной ладьи были смуглыми мускулистыми белозубыми девками, одетыми в кожаные штаны до щиколоток и кожаные же нагрудные повязки. Удивительные создания! Они смотрели на нас, скалили зубы и, наверное, лопотали что-то друг другу на своем языке.