– Да, это. – Ляля вздохнула с облегчением и обняла меня. – Знаешь что, Люся – давай просто забудем про нее. Как мой Петрович сказал – не было такой никогда. Не оставила она о себе доброй памяти… И не стоит о ней так бурно сожалеть… Я понимаю, ты впечатлена жутким зрелищем – но это Каменный Век, подруга. Тут всякое случается. И нам остается только благодарить судьбу, что такое произошло не с кем-то из достойных членов нашего племени, а с той, от которой мы и так собирались избавиться… Поплакали по-бабьи – и будет…

Я кивнула. И в этот момент остро ощутила, как важно в подобных случаях иметь рядом так называемое «плечо друга» – я не раз слышала от них, от русских, это выражение, но сейчас впервые испытала на себе его буквальный смысл. Плечо друга! Нет, не мужа, не кого-то еще, а именно того, кто испытывает похожие чувства, кто понимает тебя и искренне любит… Друга! Боже мой, ведь только тут я поняла настоящее значение этого слова… Сначала моим другом был маленький котенок, который единственный искренне любил меня в то время, когда все были ко мне равнодушны. Он тоже утешал меня по-своему, по-кошачьи, помогал воспрянуть духом… Потом – жены моего мужа… Они поддерживали меня и создавали комфорт, всеми возможными способами выражая свою любовь… И вот теперь Ляля – русская жена русского вождя – сидит рядом и делится теплом своей души… Боже, сколько любви вокруг меня на самом деле… Оказывается, это чувствуется только тогда, когда откроешь навстречу ей свою душу… Какая же я счастливая, как мне повезло, что я вовремя осознала это! Ведь мой конец мог бы быть таким же страшным, как и у Жебровской… Когда-то я подумывала о самоубийстве – стыдно вспомнить! Я думала тогда, что все хорошее в моей жизни осталось позади – там, в другом, навеки утерянном мире… А оказалось, что моя душа, что была прежде в спячке, наоборот, расцвела в этом диком, полном опасностей мире, где быстро становится понятно, кто есть кто; мир это бесхитростен, и он делает людей такими же, он меняет их, перековывает, а кто не поддается, тот погибает… Суровый закон Каменного Века… И еще я поняла, что любовь – это главное. И что если есть хоть капелька ее в человеке – то преумножится она и озарит весь мир… А если изгнана она прочь и вместо нее в душе живут демоны – то уже и не вернется снова, ибо любовь сама себя питает, а коли нет ее – то хиреет, умирает душа, побежденная пороками… Но всех любить завещал нам Господь – и даже врагов, и даже ненавидящих нас, ибо в этом и проявляется наша божественная суть… Почему я так жалею Марину? Я никогда не испытывала к ней ненависти. А чем же было то чувство, которое питали к ней члены нашего племени, включая и меня? Трудно сказать за других, но я искренне желала ей добра, чтобы она изменилась. Я беспокоилась и переживала за нее, до последнего надеясь на ее духовное возрождение… Наверное, по-своему я все же любила ее…

Мне стало несоизмеримо легче после того, как я поплакала на плече Ляли и поговорила с ней. Мы стали ближе друг другу. Она предстала передо мной в каком-то новом свете – оказалось, что и ей свойственны сомнения, самокопание. Под железной броней суровости у нее оказалось нежное и впечатлительное, сострадательное сердце…