Мысленно поёжившись при воспоминании о мероприятии, меньше всего призванном служить гигиене, я энергично мотаю головой: только не это!

— Ну да… В самом деле… Мы же позавчера почти весь день провели в купальнях. Хотя… — Она с задумчивым видом качает ногой, обвитой лентами, идущими от колена к узкой тапочке, расшитой руками несомненно талантливого мужа. — Я говорила тебе, что сестра-патронесса старается почти ежедневно пополнять ряды жаждущих? Если тебе никто не приглянулся в прошлый раз, это не означает, что и сейчас не найдётся мужчин на твой вкус. И кто-нибудь из них тебя наконец-то нормально накормит! А то ведь в одиночестве и аппетита никакого, — в голосе появляется приторная патока.

Стараясь сдержать брезгливое шипение, я плотнее сжимаю губы. Не так просто за пару недель освоиться в новом, неведомом мире. Способность к самостоятельности тут считается лишней. К чему утруждаться, если в твоём распоряжении тридцать мужей, прямой обязанностью которых является забота обо всех потребностях единственной супруги и стремление угодить ей в любой мелочи?

— Запланируем прогулку! — предлагаю я.

Владелица апартаментов морщится, переворачивается на живот и зевает. Томно тянется и обиженно признаётся:

— Обучать тебя жизненной мудрости оказалось утомительным. А поначалу я полагала это забавным. Но ты так упряма! И почему тебе так нравится где-то ходить? Лежать и наслаждаться сладкой страстью — куда приятнее.

Хм… Тут все так полагают. Огромный дом — необъятный дворец со множеством отдельных личных апартаментов для обитательниц и общих, для совместного досуга. Последний тут сводится исключительно к всестороннему ублажению этих самых обитательниц — это я поняла в первый же день по прибытии. Причём варианты блаженства предусмотрены на любой вкус. А предпочтения у местных женщин своеобразные — от невинных и легкомысленных до внушающих трепет и ужас.

— Для фигуры полезно, — парирую я вполне резонным аргументом.

— Да кому важна твоя фигура, — снова зевает Нирваа.

Тут не поспоришь. В этом мире, если ты женщина, больше ничего и не требуется. Вот в буквальном смысле! Мужья почитают за величайшее счастье исполнить малейшее желание жены и до одури боятся оплошать, чтобы она не пожалела о выборе — желающих оказаться на их месте множество.

— Мне важна, — выдыхаю я едва слышно.

— Ты такая неразумная. Вот что значит — выросла одна. Дикарка! Если бы тебя, как и положено, воспитали вместе со всеми в Доме Счастья… — продолжать Нирваа не стала — за эти несколько дней я уже успела прославиться своими безмолвными «протестами». — Надо всё же выяснить, кто твоя родительница. Должно быть, она не смогла смириться с решением о твоей внешности. Пусть сейчас ты и красотка, но малышкой могла не понравиться патронессам.

Вот ещё один жуткий обычай этого мира. Когда-то давно, сообразив, что оставаться необходимым для выживания меньшинством выгодно, местные дамы начали искусственно поддерживать свою минимальную численность. На Идариане, как и в любом другом мире империи, рождается примерно одинаковое количество детей обоих полов. Вроде бы даже девочек больше. Но эти… «прелестницы» уничтожают большую часть новорождённых малышек, выбраковывая их как недостойных. Придираются к любой мелочи, к малейшим недостаткам облика. Так и получается, что местные дамы тем прекраснее, чем суровее душой.