А потому попробуем прибегнуть к мыслитель­ному приему под названием «взгляд инопланетянина». Маргарет Мид, всемирно известный антрополог из США, мудро советует, что единственный путь к пониманию культуры изучаемого народа — полное отстранение от всего, что уже знаешь: «…Исследователь должен освободить свой ум от всех предвзятых идей … В идеальном случае даже вид жилища, возникшего перед этнографом, должен восприниматься им как нечто совершенно новое и неожиданное. В определенном смысле его должно удивлять, что вообще имеются дома, что они могут быть квадратными, круглыми или овальными, что они обладают или не обладают стенами, что они пропускают солнце и задерживают ветры и дожди, что люди готовят или не готовят, едят там, где живут»{23}.

На свою собственную культуру тоже полезно бывает взглянуть отстраненно. Особенно когда запутались и надо все распутывать. А уж в любви, благодаря усилиям теоретиков, запутались — дальше некуда.

Итак, освободим свой ум. Предположим, что над нашей планетой кружится летающая тарелка с зелеными человечками. Они перехватывают наши телефонные разговоры, слушают радио, смотрят телевидение, читают через Интернет книги, и у них складывается перед глазами следующая картина.

В подавляющем большинстве случаев влечение на сексуальной почве носит у землян кратковременный и поверхностный характер, легко и беззаботно перескакивая с объекта на объект. Почти все мужчины и женщины испытывают его в жизни по нескольку раз, а иные — и по несколько десятков раз. Но в редких случаях влечение к определенному лицу приобретает чрезвычайно стойкий, длительный характер и очень большую напряженность чувств: невозможность заключить друг друга в объятия и повалиться в кровать влюблен­ным представляется величайшим несчастьем, иногда даже несовместимым с жизнью, как выражаются медики. При этом с момента влюбления сексуальный интерес к другим особям полностью утрачивается: сильно влюбленный их даже не замечает, и никто другой не в состоянии заменить любимого (любимую).

Инопланетяне фиксируют в журнале наблюдений также, что сильное любовное влечение всегда направлено только на одно лицо: во всяком случае, роковых страстей по отношению сразу к группе лиц в книжках не описывается и в кино не изображается. А если описывается и изображается, то называют это не любовной историей, а порнографией.

Выбирается обычно тот или та, кто сексуально привлекателен, но совсем не обязательно, чтобы он (она) были красивее всех прочих. В городе одержимые любовью ежедневно общаются с десятками лиц, которые выглядят гораздо лучше их избранника (избранницы), что не мешает им денно и нощно думать только об одном (об одной).

Каких-либо строгих закономерностей в выборе объекта влюбления установить не удается: вроде бы предпочитают тех, кто получше характером, воспитаниее и умнее, однако сплошь и рядом наблюдается, как умный влюбляется в дуру (или наоборот), а утонченная благородная девица — в негодяя и хама. Равным образом, если в одной паре соединяются субъекты, имеющие более или менее сходный уровень культуры, вкусы и привычки, то в другой — совершенно противоположные; если в одной паре оба имеют одинаковые характеры — в другой ничуть не похожие и т.д. и т.п.