— Нет. Отец её вылечил. Просто я ударил золотую обезьяну, и рана открылась, но сейчас уже лучше. Он дал мне мазь, которую сам приготовил…

— Ты нашёл своего отца?

— Да, в ту ночь, на горе…

Пока Лира промывала ему рану и накладывала свежую мазь из роговой коробочки, Уилл рассказал ей о некоторых последних событиях: о драке с незнакомцем и об озарении, случившемся с ними за миг до того, как стрела ведьмы нашла свою цель, о встрече с ангелами, о пути к пещере и встрече с Йореком.

— Столько всего случилось, а я спала, — изумилась она. — А знаешь, мне кажется, она была добра ко мне, Уилл, мне кажется да. Не думаю, что она желала мне зла…

Она сделала столько плохого, но…

Она потёрла глаза.

— А мой сон, Уилл, он был такой странный, что и описать нельзя! Я как будто читала алетиометр: всё так ясно, и понимаешь всё так глубоко, что дна не видно, но всё равно ясно.

— Это… Помнишь, я тебе говорила про моего друга Роджера, как его поймали глакожеры, а я пыталась его спасти, но ничего не вышло, и лорд Азраил убил его?

— Так вот, я его видела. Видела во сне, только мёртвого, он стал призраком и вроде как манил меня, звал, только я его не слышала. Он не хотел, чтобы я тоже стала мёртвой, нет. Он хотел со мной поговорить.

— И… Это ведь я привела его в Свельбард, где его убили, он умер из-за меня. И я вспомнила, как мы с Роджером играли в колледже Джордан, на крыше, в городе, на рынках, и у реки, и на глинозёмах… С Роджером и с остальными… Я ведь отправилась в Болвангар, чтобы привезти его домой живым и невредимым, но только всё испортила, и если я не попрошу у него прощения, всё будет бесполезно, просто уйма потерянного времени. Мне надо это сделать, понимаешь, Уилл. Мне надо пойти в страну мёртвых и найти его и… попросить прощения. Мне всё равно, что будет потом. Потом мы можем… я могу… не важно, что потом.

Уилл сказал:

— Это место, где находятся мёртвые, — такой же мир, как этот, как мой и твой и все остальные? В него можно попасть с помощью ножа?

Она посмотрела на него, поражённая этой мыслью.

— Ты можешь спросить, — продолжал он, — спроси прямо сейчас. Спроси, где он, и как туда попасть.

Она склонилась на алетиометром и быстро закрутила колёсики. Через минуту она получила ответ.

— Да, — сказала она, — но это странное место, Уилл… Такое странное… Мы и правда можем это сделать? Мы и правда можем пойти в страну мёртвых? Но какая часть нас туда пойдёт? Потому что дэймоны растворяются, когда мы умираем, я это видела, а наши тела — ну, они же просто остаются в могиле и разлагаются?

— Значит, должна быть третья часть. Другая.

— Знаешь, — оживилась она, — мне кажется, так и есть! Я же могу думать о своём теле и своём дэймоне, так что должна быть третья часть, которая думает!

— Да. И это призрак.

Её глаза сверкнули.

— Может, мы сможем вытащить оттуда призрак Роджера. Может, мы спасём его.

— Может быть. Можно попытаться.

— Да, мы это сделаем! — откликнулась она. — Пойдём вместе! Так мы и сделаем!

Но они не смогут сделать вообще ничего, если они не починят нож, подумал Уилл.

Как только в голове у него прояснилось, а желудок успокоился, он сел и обратился к маленьким шпионам. Они возились неподалёку с каким-то крошечным прибором.