Меньше всего он ожидал услышать звонок в дверь. Тем не менее, он всегда был начеку, и открывая глазок в двери, одновременно открыл задвижку, позволяющую нафте течь не к горелке фонаря, а вытекать наружу, на опору за дверью. В ярком свете он разглядел троих в капюшонах, которые поддерживали четвертого, с неясными очертаниями, который казался больным или раненым.

Передний откинул капюшон. Часовой узнал его лицо, и тем не менее, пришедший сказал пароль, а затем сообщил:

— Мы нашли его у серного озера. Говорит, его зовут Варух. У него срочное послание для лорда Азраила.

Часовой отпер дверь, и его деймон-терьер задрожала, когда трое пришедших с трудом внесли ношу в узкий проем. Она тихо непроизвольно взвыла, но быстро умолкла, когда ее хозяин увидел, что принесенный — раненый ангел: низкого ранга и малой силы, но все же ангел.

— Положите его в караульной, — велел стражник, и когда они повиновались, дернул рычаг телефонного звонка и доложил о случившемся дежурному офицеру.

На самом высоком валу цитадели стояла башня из адаманта: всего один лестничный пролет вел к анфиладе комнат с окнами, глядящими на север, запад, юг и восток. В самой просторной из комнат располагался окруженный креслами стол с набором карт; еще в башне была спальня с походной кроватью, а замыкала свод комнат маленькая ванная.

Лорд Азраил сидел в адамантовой башне, взирая поверх кипы разбросанных бумаг на капитана своих разведчиков. Над столом висела нафтовая лампа, а в жаровне пылал уголь, смягчая промозглую ночную прохладу. На жерди рядом с дверью устроился небольшой синий ястреб.

Капитаном разведчиков был лорд Роук[7].

Внешность у него была внушительная: ростом с ладонь лорда Азраила и худой как стрекоза, но остальные капитаны лорда Азраила относились к нему с безмерным уважением: в шпорах на пятках лорда Роука скрывались Ядовитые жала.

Лорд Роук имел привычку сидеть на столе и отзываться высокомерием и язвительностью на всякое обращение, которое не звучало в высшей степени вежливо.

Как и все создания его вида — скитошпейны[8] — он не обладал выдающимися достоинствами отличного разведчика, кроме, конечно же, маленьких размеров: все скитошпейны так горделивы и заносчивы, что, будь они размером с лорда Азраила, нигде не остались бы неприметными.

— Да, — произнес Роук внятно и резко, и глаза его сверкали, как две капельки чернила, — ваш ребенок, милорд Азраил: мне о ней известно. Даже больше, чем Вам.

Лорд Азраил пристально взглянул на него, и крохотный человечек немедленно понял, что удостоился особого проявления вежливости своего командира: сила взгляда лорда Азраила была подобна щелчку его пальца, так что Роук потерял равновесие и вынужден был торопливо опереться о бокал, чтобы удержаться на ногах. В следующую секунду лицо Азраила являло образец кротости и добродетели, — такое лицо могло бы быть у его дочери — и лорд Роук с этого момента решил быть поосторожнее в выражениях.