Дорога к лесу заняла около часа – я наращивал скорость и в конце уже довольно шустро передвигался – как полураздавленный автомобилем краб, волочащий сломанные ноги к морскому прибою.

Ноги тряслись от слабости, суставы, перебитые негодяями и каким-то чудом восстановившиеся, скрипели, трещали и грозили лопнуть – видимо времени, чтобы восстановиться было всё-таки недостаточно. Но мне нужно двигаться, и сжав обломки зубов, я упорно, как человек из рассказа Джека Лондона 'Любовь к жизни', тащился, и тащился вперёд, теряя сознание и снова пробуждаясь. Тело работало практически без моего участия, и я даже удивился, когда в конце концов оказался у забора позади дома Марии. Дошёл.

В заборе маленькая калитка. Я скинул со столбика верёвочное кольцо и медленно, хромая, двинулся к дому. Окны были темны, дверь закрыта, вокруг ни души. Только следы ног – вчерашние блюстители порядка натоптали на грядке с цветами, раздавив кустик ночной фиалки. Она одуряющее пахла и напоминала мне что-то из моей прежней жизни…дедушка. Дедушка! Мелькнуло смеющееся лицо, обрамлённое седыми волосами – борода. Мой дед. Потом картинка ушла…

Я постучал в окно – осторожно, костяшками пальцев. Потом ещё, ещё… Долго никто не отвечал, потом испуганный голос из-за занавески спросил:

– Кто там?! Кто это?!

– Маша, это я, Иван.

– Ты?! – за дверью закопошились, она распахнулась и в прихожей вспыхнул свет тусклой лампочки, показавшейся мне целым прожектором.

– Аааах! – вскрикнула Мария – Ваня, ты?! Откуда? Что с тобой?

Я покачнулся, и упал бы – если бы женщина не подхватила меня под руку. Она практически втащила моё изломанное тело в коридор, и опустила на пол. Затем захлопнула входную дверь и снова посмотрела на меня, ахнув, и зажав рот рукой:

– Что они с тобой сделали?! Боже мой, боже мой, боже мой! Надо скорую! Ты же весь изуродован!

– Не надо скорую – с трудом выговорил я, шепелявя и откашливаясь – мне нужно помыться, промыть раны, переодеться и отдохнуть. Отлежаться. Я потом тебе всё расскажу. Вкратце – они меня пытали, требовали, чтобы я сознался в преступлении, которое я не совершал. А потом решили убить. Но я выжил. Мне надо отсидеться несколько дней, никуда не показываясь. Тогда всё затихнет. Они сейчас распустят слухи, что в преступлении виноват не я, что я ушёл от них своими ногами, типа меня отпустили. А кто меня прибил – они не в курсе. Могут и к тебе прийти. Так что держись. Ты как после сегодняшнего вчера? Не тронули тебя?

– Камнями кидали. Окно высадили – я подушками закрыла, а то комары летят. Ерунда, вставлю. Самое интересное, что я ведь всех их знаю, многим помогала – и от армии их детей спасала, и справки делала – и даже денег не брала, если была такая возможность. И тут вдруг я превратилась в 'сучку маньяка'. Неблагодарные твари! Больше палец о палец для них не ударю!

– А чего отчим девчонки так на тебя выступал? С чего вдруг он на меня показал? Ты же знаешь, я и девчонки-то никакой не знаю и никогда не видел.

– Он подкатывал ко мне. Ещё при муже. Я пожаловалась, что этот тип мне проходу не даёт, так муж его встретил и морду набил. С тех пор он нас ненавидит. Как он был рад, что у нас случилась беда. Вот и сейчас – не удержался, чтобы не нагадить. И ведь знает, что невинного осудят, и что преступник останется на свободе! И поди ж ты…