Из сводки о положении на Восточном фронте отдела по изучению иностранных армий Востока генерального штаба сухопутных войск Германии за октябрь 1941 г.
Сводка № 115 от 8 октября 1941 г.:
«Создаётся впечатление, что противник не имеет в своём распоряжении крупных сил, чтобы остановить продвижение немецких войск восточнее Вязьмы. В котле южнее Брянска усиливается давление противника в юго-восточном направлении в районе Сузёмка. Перед северным флангом противник, видимо, намерен отступать до рубежа р. Волга…
Силы противника, окружённые перед 4-й и 9-й армиями, оказывают, если не считать отдельных контратак, лишь локальное сопротивление…»
Сводка № 116 от 9 октября 1941 г.:
«Брянский котёл закрыт. Из него и из вяземского котла противник предпринимает попытки прорыва в восточном направлении. Слабыми силами, действующими в основном вблизи главных дорог, противник пытается сдержать продвижение передовых частей. Сведений о переброске крупных сил с востока или участков других фронтов пока не поступало…
По показаниям военнопленных противник располагает в районе Москвы лишь частями НКВД и милиции (артиллерии нет, тяжёлого вооружения мало)…
Перед восточным флангом 4-й армии ещё держатся слабые группы противника на участках вблизи важных дорог, а также на восточном берегу р. Жиздра, по обе стороны Козельска и западнее Калуги, у автострады под Гжатском – части трёх дивизий. Этими силами противник, вероятно, будет пытаться замедлить дальнейшее продвижение наших войск. Подтягивание новых сил с востока не наблюдалось, напротив, воздушной разведкой установлено интенсивное движение в тыл по железной дороге (в том числе и воинских эшелонов) и движение мотоколонн по автостраде в направлении от Москвы.
Силы противника, окружённые в котле западнее Вязьмы, под прикрытием арьергардных частей пытаются прорваться на восток…»
Глава двенадцатая
Последний бой 1316-го полка
К рассвету 10 октября 1316-й стрелковый полк в количестве шестидесяти пяти человек и взвод 45-миллиметровых орудий одного из ИПТАПов РГК[3] заняли оборону по фронту линии окопов группы Воронцова справа и слева от просёлка.
После перевязки Воронцову стало легче. И сразу неодолимо поклонило в сон. Чтобы не уснуть, он пошёл осмотреть окопы. С ним подхватились из своих ячеек и Алёхин с Зотом.
Линия окопов уходила теперь вправо и влево. Везде шла работа. В березняке, позади стрелков, окапывались артиллеристы. Торопливо зарывали в землю орудия, расположив их уступом, как делали это курсанты.
– Красота! – цокал языком Зот, оглядывая ожившую опушку. – Истинно ж сказано, что с хорошим командиром солдат – и противу смерти не сирота.
И по тому, как Зот посмотрел на Воронцова, он понял, что эти слова обращены к нему. «Эх, Зот Федотыч, Зот Федотыч, – мысленно отвечал Воронцов похвальному слову своего бойца, укрепились мы вроде бы и неплохо, и народу у нас побольше, и просто так уже нас не возьмёшь, но если немцы попрут серьёзной колонной, с бронетехникой, бой для нас не может быть успешным и продолжительным».
– Как рука, сержант? – окликнул его майор, когда они проходили мимо НП комполка.