Также можно заметить, что печаль часто происходит от потери какого‑либо материального блага[331], от нанесенного в этой области вреда[332]. Страстная привязанность человека к земной жизни и к тому, что она удовлетворяет его страсти, порождает печаль при испытании или при мысли о том, что может угрожать его жизни: болезнь[333], всякие бедствия, которые могут его постигнуть[334], смерть[335].
Печаль может быть вызвана и желанием какого‑либо материального или нравственного блага, принадлежащего ближнему[336].
Причиной печали может быть и неудача в искании почестей, следовательно, печаль неизбежно связана с тщеславием[337].
Кроме того, отметим, что источником печали не обязательно является неудовлетворение личного желания, направленного на какой‑либо конкретный объект: она может быть связана с общим неудовольствием, с чувством глобальной неудовлетворенности от всего существования, показывая, что глубинные и основные желания данного человека (истинное значение которых он не всегда ясно понимает) не удовлетворены.
Вторая причина: гнев
Евагрий Понтийский наставляет, что «печаль… бывает следствием гневных помыслов»; на самом деле, объясняет он, «раздражительность есть пожелание отмщения, и неуспех в отмщении порождает печаль»[338]. Преподобный Максим говорит в том же смысле: «Памятозлобие сопряжено с печалью. Ведь когда ум, как в зеркале, отражает лицо брата с [чувством] печали, то ясно, что он имеет к нему памятозлобие»[339]. Преподобный Иоанн Кассиан также утверждает, не вдаваясь в подробности, что печаль «иногда происходит оттого, что мы впали в гнев»[340]; он же отмечает, что один из видов печали «следует за погашением гнева»[341].
Печаль может быть связана с другими чувствами, не только со злопамятностью: она часто происходит от чувства, что гнев был чрезмерен или непропорционален поводу или, наоборот, что он был недостаточно силен и не выразил с достаточной ясностью то, что его субъект стремился выразить, или не привел к желаемой реакции того или тех, против кого этот гнев был направлен.
Печаль может быть порождена оскорблением или кажущимся оскорблением. «Когда нас оскорбляют или мы полагаем, что нас оскорбили, мы находимся в печали», – замечает преподобный Иоанн Дамаскин[342].
Почти во всех случаях эта страсть изобличает привязанность к себе и связана с тщеславием и гордостью, как и гнев, причинивший печаль. Она проявляет реакцию человеческого «я», неудовлетворенного в своем стремлении самоутвердиться (в этом смысле рассматриваемая этиология приближается к предыдущей) и сведенного к меньшему значению, чем он сам себя оценивает[343]. Злопамятность, с которой часто связана печаль, является ответом уязвленной гордости, а гнев – источник этой же страсти – часто выражает стремление заново самоутвердиться, возвыситься, придать уверенность своему «я» как по отношению к самому себе, так и по отношению к окружающим. В таком случае печаль является выражением чувства неудачи или бессилия, которое испытывает человеческое «я» в этой попытке реабилитироваться.