— Алан, кого там принесло с утра пораньше? — донёсся со второго этажа возмущённый крик старого лекаря.

— Первый побери… — отмерев, дрожащим голосом проговорил блондин, — как же я рад, что вы живы!

— Котёл мне на голову! До сих пор не могу поверить, что это действительно ты, дружище, — с улыбкой до ушей воскликнул Алан, заключив Эдвана в крепкие объятия сразу после того, как закончил оказывать первую помощь раненым.

— Безмерно рад тебя видеть! — ответил парень с такой же широкой улыбкой. Отстраняясь, он добродушно хлопнул друга по плечам и, окинув оценивающим взглядом его фигуру, довольно покивал, — смотрю, ты времени зря не терял. Окреп, взял вторую ступень. Прими мои поздравления!

— Спасибо! — ответил Алан, гордо приосанившись, — всего неделю, как прорвался. Без этого меня бы не отпустили с наставником сюда, в Уборг.

— Лекарь? — с улыбкой спросил Эдван, кивнув в сторону Амины и её товарищей с Лазурного пика, которые мирно посапывали на койках у входа, получив от Алана по нескольку флаконов с целебными снадобьями.

— Алхимик, — поправил блондин.

— Полезное ремесло, — уважительно покивал Лаут, по-новому взглянув на товарища. Сам-то он даже в прошлой жизни не слишком-то хорошо разбирался в искусстве изготовления эликсиров и снадобий, даром что знал немало рецептов.

— Спасибо! Но ты лучше расскажи, как ты умудрился выжить? Как вообще оказался здесь, в Уборге, да ещё и с Аминой? Где вы умудрились встретиться? — с горящими от любопытства глазами сыпал вопросами Алан, подталкивая Эдвана в сторону уютного столика в углу помещения.

— Жаль прерывать ваши сентименты, младший алхимик, — выделив голосом слово «младший», с нажимом проговорил стражник, который всё это время стоял у входа в лазарет, — но нашим братьям с Лазурного пика всё ещё требуется помощь. С предателем ты сможешь поговорить позже.

— А? — растерянно обернувшись, Алан окинул взглядом угрюмых бойцов, что подпирали стену у входа, сопровождающего их стражника и усталую Шаину, которая была вынуждена мяться позади.

— Они могут быть ещё ослаблены отравлением. И тигрица тоже. Мы на айадов нарвались, — пояснил Эдван другу, посмотрев в глаза стражнику с лёгким прищуром. От Лаута не ускользнули ни слова, ни взгляды, которые здоровяк бросал на него ранее. Все эти молчаливые выпады оставались без ответа лишь потому, что юноша не желал ссоры с местными и наживать себе и кошкам лишние проблемы. Однако, глубоко внутри Эдван уже начинал потихоньку закипать.

Словно почуяв скрытое недовольство юноши, стражник словно нарочно дёрнул щекой, сложил руки на груди и, демонстративно приподняв подбородок, наградил Лаута полным презрения взглядом с высоты своего роста. Для Эдвана это выглядело так, словно он нарочно показывал своё отношение, беззастенчиво пользуясь его нежеланием раздувать конфликт на чужой территории, либо принимая это за проявление слабости. А может, просто считал, будто багаж прожитых лет даёт ему право вести себя так с молодёжью, ведь Алану он особого уважения тоже не выказывал. Хмыкнув, Эдван шумно вздохнул, с трудом сдержав рвущиеся на волю слова и, проигнорировав взгляд мужчины, развернулся и занял место за столом в углу, куда его ранее вёл Алан.