Беркли расхохотался.

– Ты думаешь, я знаю?

– Ну вот когда Сара чуть не вышла замуж за Бренфорда, ты ведь должен был что-то чувствовать. Отец говорил, что это самое отвратительное ощущение. Я был уверен, что со мной такого не случится.

– Позволь тебя заверить: столкнешься с этим – сразу поймешь.

Харт опять приложился к бутылке и пьяно потребовал:

– Нет, ты все-таки опиши, что чувствовал.

Какое-то время Беркли молчал, потом все же ответил:

– Я готов был разорвать на куски любого, кто хотя бы посмотрит на твою сестру.

– И это все? – рассмеялся Харт и поставил бутылку на пол.

– Я бывал в ярости, конечно. Но не из-за женщины.

– И тебе ни разу не приходила в голову мысль врезать по лицу сэру Уинфорду?

Немного поразмыслив, он вспомнил, что ему действительно хотелось пару раз двинуть как следует красавцу Уинфорду. Значит, это и есть ревность?

– Мне нужно поговорить с ней, Беркли!

– Ну наконец-то! – отозвался Кристиан.

– Похоже, я и правда идиот, как заявила мне Люси Хант.

– Да, здесь я с ней согласен, как и в том, что ты должен увидеться со своей женой.

– Но где ее искать?

– Завтра, на балу у Хантингтонов.

Бальный зал в особняке Хантингтонов сиял огнями. Пространство для танцев в центре заливал свет от люстр с тысячью свечей. Здесь присутствовали представители самых верхов лондонского общества, роскошно одетые, в дорогих туалетах, увешанные драгоценностями, смеялись и явно радовались жизни. Была здесь и Мэг: платье цвета нефрита, с выпрямленными и уложенными волосами, при изумрудных ожерелье и серьгах, которые на этот раз одолжила у Сары.

По дороге из Нортумбрии подруга не раз и не два повторила, что ей нечего опасаться, а ее муж добавил: «Вы оба все только усложняете. Вам нужно просто дать ему понять, что готовы поговорить с ним».

Мэг согласилась с ним тогда, но не смогла заставить себя даже улыбнуться. Кристиан был почему-то абсолютно уверен, что Харт любит ее, но Мэг очень сильно в этом сомневалась, а по мере того как карета приближалась к особняку Хантингтонов, ее сомнения превратились едва ли не в уверенность.

Ей понадобилась вся ее воля, чтобы держаться вполне непринужденно, когда в ту же минуту, когда они вошли в зал, к их компании присоединилась Люси.

– Вам здесь очень рады, а ему я сказала все, что о нем думаю.

Мэг к этому моменту тоже была готова, поэтому заявила, вздернув подбородок.

– Ваша светлость, позвольте поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали, но больше мне ваша помощь не требуется: я сама буду заниматься своими семейными делами.

– Браво! – захлопала в ладоши Сара.

– Ради бога! – герцогиня пожала плечами. – Оставляю все на ваше усмотрение. Кстати, он вон там, возле стола с прохладительными напитками.

Харт лениво слушал, как Харлборо, Норкросс и Уэнтерли обсуждают стать лошадей, участвовавших в последнем дерби, а также цены на аукционе «Таттерсолз». Неожиданно Норкросс толкнул его локтем.

– Не оборачивайся резко, Хайгейт, но мне кажется, там твоя жена.

Какое там «не оборачивайся»! Харт едва не рванул ей навстречу. Мэг! В зеленом платье с завышенной талией, которое тесно обхватывало грудь и складками спускалось вниз, с высокой прической, она выглядела как богиня. Такой он и увидел ее на балу у Ходжесов. Нет, сейчас она была еще красивее. Харт вдруг понял, что ужасно соскучился по ней.