– Извиниться? А за что, позвольте спросить?

– Что же, Делайла, пришло время сказать лорду Хайгейту правду, – приободрила Люси, и, с тяжелым вздохом, сложив руки на коленях, девчонка начала:

– Той ночью в саду мы с Люси следили за вами. В тот момент, когда вы начали целовать Мэг, я выскочила из-за зеленой изгороди, а ее светлость поспешила к дому, чтобы привести других.

– Да, это я помню. Спасибо, что признались, хотя я и так знал, что вы сами все и подстроили.

Харт двумя пальцами стиснул переносицу: головная боль стала невыносимой.

– Мы – да, но Мэг ничего об этом не знала! – быстро проговорила Делайла.

– Верится с трудом: я видел, как герцогиня что-то сказала Мэг, и та поднялась и вышла. Будете отрицать это, Люси? – с вызовом посмотрел он на герцогиню.

– Конечно, нет! – заявила Люси. – Я действительно отправила Мэг в сад.

– Что и требовалось доказать!

На лице Харта появилась самодовольная улыбка, а Люси воскликнула, топнув ногой:

– Да ничего это не доказывает, глупец вы этакий! Мэг отправилась в сад – вернее, мне удалось уговорить ее пойти туда – лишь потому, что ей нужно было кое-что вам сказать. Я всего лишь просчиталась, решив, что она уже успела это сделать, раз вы начали целоваться. То, что потом произошло, всего лишь недоразумение. Вы бы это поняли сами, если бы узнали, что она собиралась сказать.

– И что же это?

В душе его зародилось сомнение: он вдруг вспомнил, что Мэг в ту ночь действительно что-то хотела ему сказать… до того как…

Люси приподняла бровь.

– Найдите свою жену сами и спросите ее об этом.

– Люси считает, что я должен поговорить с Мэг, – мрачно проговорил Харт, покосившись на полупустую бутылку бренди, что стояла на расстоянии вытянутой руки.

В десяти шагах от кушетки, где он лежал, Кристиан, только что вернувшийся из поместья, просматривал хозяйственные книги.

– И что ты решил? – не поднимая головы от своего гроссбуха, спросил зять.

– Даже не знаю. А ты как думаешь?

– Этот вопрос не ко мне, старина.

– Да черт возьми! – взорвался Харт. – Я понятия не имею, как это – быть мужем. Ты ведь знаешь: мои родители терпеть не могут друг друга.

– Да, Сара как-то упоминала об этом. Я думаю, именно потому, что сами были несчастны, они и не понимали, что брак, который хотели устроить своей дочери – да и тебе, – не принес бы счастья.

Харт потер глаза.

– Никогда об этом не задумывался.

– Вот и подумай, а заодно еще вот о чем: если тебя упорно заставляют что-то сделать, спроси себя почему.

– Например, почему Люси так хочет, чтобы я поговорил с Мэг? – пробурчал Харт.

Беркли заложил перо между страницами гроссбуха.

– Ну, как вариант…

– Вы что, все заодно? – едва ли не простонал Харт.

Вздохнув, Беркли покачал головой, а Харт поднес бутылку ко рту, сделал очередной глоток и, заложив руки за голову, улегся на кушетку.

На некоторое время установилась тишина, а потом, словно на что-то решившись, Харт спросил:

– Беркли, можно задать вопрос?

– По-моему, последние полчаса ты только это и делаешь.

– Ну так да или нет?

– Валяй.

Харт глубоко вздохнул.

– Что чувствуют, когда… ревнуют?