Упав на колено, выхватил нож и, перехватив рукоять обеими руками замер.

Так… так… теперь надо….

— Тим, бей! — пронзительно завопил в ухе голос Лео — Бей! Бе-е-ей!

А черт!

Коротко выдохнув, я вбил лезвие ножа в грудь Герхарда, повел им внутри тела, расширяя рану. Выдернул оружие. И ударил снова — чуть выше раны от предыдущего удара. Выдернул. Развернулся к лежащему ничком Олафу и нанес ему два удара в спину, под левую лопатку. Все быстро. Мгновенно. Не давая себе времени задуматься, не давая прислушаться к хрипам и стонам. Переживать буду потом.

— Повтори удары, Тим! Гарантия!

— Заткнись! — булькающим голосом попросил я и опять взмахнул окровавленным ножом, вбивая лезвие в несопротивляющуюся плоть.

Лежащие на полу мужчины не шевелились.

Я выпрямился и, задрав голову к потолку, шумно выдохнул. Хорошо, что здесь темно. Хорошо, что я толком не вижу крови. Хорошо, что ни один из смертников не издал крика, мольбы или просьбы о пощаде. Были только сдавленные и быстро затихшие хрипы. И хорошо, что меня не тошнит. Трясет — да. Тошнит — нет.

— Ты сделал это, Тим. Сделал! — Лео ликовал так сильно, будто я с отличием закончил дико элитный колледж, а не убил двух человек.

До моего затуманенного сознания не сразу донесся сдавленный звук чьего-то плача. В испуге взглянул на лежащие у ног трупы и облегченно выдохнул — плач исходил не от них. Их тела неподвижно лежали в мусоре.

Обернулся. Держа наготове шокер и окровавленный нож, сделал пару шагов к источнику звука. Электротакси по-прежнему стояло на месте. Фара горела, освещая место убийства. Чернокожий таксист сидел в салоне и плаксиво что-то бормотал, ладонью поглаживая руль и приборную панель машины.

Прислушавшись, я уловил слова, перемежаемые всхлипами и стонами:

— Милая моя, ну давай, родная, давай, красавица. Запусти мотор, запусти, пожалуйста,… ну же… давай, давай, милая.

— Привет, мужик — мой внезапно севший голос не привел таксиста в восторг — он дернулся так сильно, что ударился головой о крышу машины.

Несчастный перепуганный водитель и на чернокожего-то больше не похож — лицо посерело так сильно, что стало похоже на маску. Посмертную.

— Не заводится, да?

— Не… не…

— Что?

— Пож… не…

— Я не понимаю.

— Не убивай! — разродился таксист — Я ничего не видел! Клянусь! Вот, возьми деньги с карточки — там немного, но есть!

— Эй… — я попытался вмешаться в монолог, но услышан не был.

— Я ничего не видел, брат! Я ничего не видел!

— Да не трону я тебя! Успокойся! — велел я — Хотел бы — убил бы. Ты мне вот что скажи — попросил я, убирая нож в бедренный карман. Запачкал одежду кровью, но сейчас не до соблюдения чистоты.

— Ч-что? Брат! Правда, не убьешь?

— Правда. Почему ты не уехал понятно — машина не врубилась. А почему не убежал?

— Как ее бросить? — несколько успокоившийся чернокожий кивнул на приборную доску — Она не меня одного кормит — всю семью. Да и остальным родственникам помогать приходится…

— Ясно — кивнул я — Кормилицу бросать нельзя.

Странно — таксисты народ бывалый. В темных коридорах чего только не творится. Если машина встала: руки в ноги и бежать! А этот странный какой-то…