Ну а что же полиция? Как ведут себя стражи правопорядка?

А полиция вела себя, как ни в чем не бывало. С тем же спокойствием доблестные станционные копы несли достойную службу во благо общества. Никто из них не навещал мою скромную обитель, не присылал сообщений и вообще не показывался в прилегающих к ангару коридорах.

И что это означало в совокупности?

О, главный вывод ясен — надо отсюда ВАЛИТЬ как можно быстрее! Все, я выбрал свой лимит без остатка, я оттанцевал два круга джиги на больных мозолях сильных станции сей, до предела отравил им существование и нарушил размеренный ритм их жизни. Такое не прощается. Если не уберусь срочно — мне конец. А так же конец придет Вафамычу и Лео.

Криса и Джо не тронут — они куда покруче и поизвестней меня будут. Причем живут по принципу «бизнес есть бизнес». Никто не может запретить зарабатывать деньги, никто не посмеет нарушить святой постулат. Они одни из тех, кто заставляет ржавые шестеренки торговли хоть как-то крутиться, хоть как-то оживляют здесь жизнь.

Проблема заключалась в другом — так или иначе, хочу я того или нет, мне требуется огромная сумма кредов, чтобы завершить ремонт корабля и смыться отсюда. А в последнее время деньги я зарабатывал только одним способом, достаточно болезненным для меня и непереносимым для других.

Мне вновь предстоит заняться казнями.

На этот раз мне не придется выискивать отдельные логова по всей Невезухе, не придется мыкаться по темным коридорам. Больше ни к чему.

Ибо все оставшиеся смертники Невезухи числом семь человек — среди них три женщины — забились в одну большую нору и запечатали входы и выходы. Я уверен — обитатели норы знают, что я обязательно приду по их души. И они готовы к этому…

Черт… пора опробовать трофейный дробовик… пора обновить арсенал и защитное снаряжение.

А завтра, после недели изнурительного труда, я позволю себе один денек расслабляющего безделья и восстановления.

На девятый день я нанесу удар прямо в центр…

— Объявление, Лео — напомнил я, прижавшись спиной к грязной коридорной стене.

— Тим, это равноценно тому, чтобы во всеуслышание заявить: «Я иду!».

— Верно. Но выбора особого нет. Я собираюсь штурмовать защищенную крепость охраняемую кучей народа. Предлагаешь мне пристрелить всех? Я гросс и обязан следовать некоторым правилам, знаешь ли.

— Да. Но эти правила сейчас подставляют тебя, Тим. Хорошо. Начинаю.

В коридоре зазвучал синтетический женский голос. Информационный терминал выполнял проплаченную услугу — озвучивал текст объявления по громкой связи того станционного сектора, где находилось логово последних смертников Невезухи.

Голос несуществующей женщины говорил:

«Уважаемые и добропорядочные граждане! Объявляем, что сегодня состоится ликвидация нескольких смертников приговоренных законным судом к смерти через камеру расщепления. Приговор будет исполнен гроссом Тимофеем Градским. Все действия гросса являются законными и необходимыми. Он не просит оказывать содействие, но напоминает, что препятствие ему приравнивается к нарушению закона и строго карается. Гросс имеет полное право ликвидировать преступника попытавшегося помешать процессу осуществления смертного приговора! Не забывайте — любое содействие оказанное смертникам, является крайне тяжким нарушением закона и приведет к серьезнейшему наказанию. Просим граждан избегать приближения к зданию бывшего полицейского участка сектора СИ-212. Гросс Тимофей Градский благодарит за внимание и понимание. PS: Смертники! Я приду за вами уже сегодня!».