— Ты прекрасна, — услышала она сквозь шум в ушах благоговейный шепот Крейна.

Мужские ладони осторожно сжали ее тяжелые груди, сводя их вместе. А потом она почувствовала, как он играет с ее сосками языком и губами. И голова закружилась от нахлынувших чувств.

Тая выгнулась навстречу ласкам, чувствуя, как постепенно погружается в омут желания. Наслаждение растекалось по жилам медовой патокой. Не отдавая себе отчета, она шептала:

— Еще… о, еще…

И Крейн давал ей еще.

Целовал ее упругие розовые соски, лизал, обводил языком ареолы, то всасывал в себя, то нежно покусывал, заставляя девушку издавать тихие стоны. В его руках она превратилась в чувственный инструмент, из которого он извлекал звуки страсти.

Наигравшись с ее грудями, он потянул Таю за руку, поднимая с кровати.

В глазах девушки вспыхнул вопрос.

— Встань, — хрипло выдохнул Крейн. — Я хочу тебя видеть.

Немного смущаясь, она поднялась. Прижала сорочку к груди, но спрятаться не получилось. Нежным, но твердым движением дёрг разжал ее пальцы. А потом сдернул сорочку вниз.

В его темных глазах бушевала настоящая буря.

— Рангх Всемогущий, как ты прекрасна, — прошептал он, опускаясь перед ней на колени.

Тая задрожала, закрывая глаза. Ее щеки зарделись.

Она чувствовала себя невинной девственницей, которой впервые в жизни мужчина сделал признание. Никто никогда не смотрел на нее с таким благоговением. Никто никогда не говорил, что она прекрасна.

Сейчас, в этот миг она действительно почувствовала себя королевой. Королевой его желаний.

Стоя на коленях, Крейн начал целовать ее ноги, поднимаясь вверх от розовых пальчиков. По тонким щиколоткам, стройным икрам, к мягким ямочкам на коленях и выше. По внутренней стороне бедра, где самая нежная, самая чувствительная кожа. И еще выше, к влажному треугольнику светлых волос.

Тая сильнее зажмурилась. Закусила губу, боясь нарушить момент глупым вздохом.

Широкие ладони Крейна легли на ее ягодицы. Стиснули осторожно, как перезрелый плод. А потом она почувствовала его дыхание на своей возбужденной плоти.

Еще мгновение — и горячий, немного шершавый язык прикоснулся к ее естеству.

Тая ахнула, покачнувшись. Но мужчина ее удержал.

Почти теряя разум от возбуждения, Крейн начал ласкать ее нежные складки, проникая языком в самую середину так глубоко, как только мог. Сначала его движения были сдержанными, он словно пробовал ее на вкус. Но с каждой минутой они становились все настойчивее, все ощутимее, и Тая уже не сдерживаясь, застонала в голос.

Он впитывал ее стоны и возбуждение, и ласкал все сильнее. Яростно слизывал чуть солоноватую влагу, теребил языком и губами набухшую плоть, вдыхал пьянящий запах желанной женщины. Она оказалась сладкой и терпкой на вкус, с тонким запахом карамели. И от этого запаха в его голове все громче шумела кровь, напоминая неистовый рев морского прибоя, бьющегося о скалы.

Тая вскрикивала и стонала, принимая откровенные ласки. Горячие волны разбегались по ее телу от возбужденного лона. Ноги дрожали, напряжение росло, увеличивалось, грозя швырнуть ее в пропасть. А тело требовало заполнить сосущую пустоту.